Он кивнул и убрал пачку обратно в карман.
— Знаете, вы похожи на доктора, — снова неожиданно сказала она, глядя ему в глаза, наверное, впервые так долго.
— Почему? — он удивился. Вроде бы без халата, да и внешность у него совсем не «докторская».
— Не знаю. Просто напоминаете. Сидите, слушаете. А в конце диагноз скажете, — она снова криво усмехнулась. — Я ведь не выйду, да?
— Я... Ещё пока рано говорить, — начал он свою привычную речь, от которой его самого уже подташнивало, — дело ещё в процессе, пока идёт сбор свидетельских показаний, расследование...
— Да ладно, доктор, — улыбнулась она совершенно безнадёжной неживой улыбкой, — мы же оба знаем ответ.
Он промолчал. Подвинул ближе чемодан, намекая, что ему пора уходить. У него ещё двое таких «больных» на сегодня.
— Моя просьба, — тихо сказала она, будто только вспомнив. Хотя, наверняка, только об этом и думала последние полчаса.
— Да? — он кивнул, вставая.
— Скажите ей, чтобы была счастлива. И что я люблю ее. Ладно? — она смотрела на него прозрачными глазами, в которых даже слез уже не было. — Может, вы сможете устроить так, чтобы она пришла навестить меня? Ну, хоть на минуточку? Я знаю, что ее муж сделает все, чтобы меня посадить. Но я бы хотела ее увидеть. Хоть одним глазком. Хотя бы на пару минут.
Он проглотил комок, который встал в горле. Как он может ей сказать, что не нужна она ей? Что та и думать забыла про то, что их связывало. Дождутся суда и забудут все, будто и не было ничего. Будто не сломана ничья жизнь.
Он прокашлялся, потом улыбнулся и, положив руку ей на плечо, сказал:
— Конечно. Я постараюсь. Посмотрим, что можно сделать.
Она молча кивнула в знак благодарности, и он ушёл, стараясь шагать как можно быстрее и увереннее, лишь бы она не заметила, как дрожат его руки.
Мужчина вышел на крыльцо психиатрической клиники и закурил. Снял галстук и засунул его в карман пиджака. Взяв подмышку портфель, он направился к своей старенькой «шестерке». Завёл ее, постоял ещё немного на парковке, потом что-то пробормотал под нос сам себе и двинулся с места. По дороге позвонил, отменил две назначенные встречи и поехал домой, чтобы сделать единственное, чего ему сейчас хотелось больше всего на свете — просто обнять свою дочь.