— В общем, в среду там будут показывать "Терминал". Ты же любишь Тома Хэнкса. Может... сходим?
Она пару минут смотрела на меня, не произнося ни слова. И я уже готовилась снова услышать кучу дерьма в свой адрес, как она ответила:
— Если я откажу, снова начнешь говорить, что больше не появишься?
— Нет, просто...
— Ладно. Во сколько? — прервала она меня, странно усмехнувшись.
— Эм... — я даже растерялась, настолько было маловероятно, что она согласится, — в девять начало. Я могу заехать за тобой в половине девятого.
— Не надо, я доеду сама. Скинь адрес. Без десяти девять я буду там.
— Отлично, — широко улыбнулась я.
— Это не свидание, так что убери эту ебланскую улыбку со своего лица.
Вот она, моя стерва, с возвращением.
— Ладно. Тогда до встречи.
Я думала, что не досижу до вечера. Никогда не волновалась так перед не свиданием. Поэтому в половине девятого я уже маячила в широком прохладном холле. Одна. В кассе сидела милого вида бабуля, которая была счастлива меня видеть. А когда я купила два билета, а не один, она так обрадовалась, что всучила мне плакат с рекламой старинного фильма, который я даже не смотрела.
Она пришла ровно без десяти минут, и первое, что заявила, было совсем не приветствие.
— Какого хрена тут так холодно?! У меня соски аж затвердели!
Я не нашлась, что на это ответить, поэтому молча показала ей рукой в направлении зала, и пошла за ней следом.
5
Мы прошли в полутемный зал, где не было никого. Нет, серьезно, я ни разу не ходила в кино, где была, можно сказать, единственным зрителем. Она шла впереди меня и села в первом ряду. Честно говоря, я рассчитывала на места для поцелуев.
— Хочешь воды или что-нибудь перекусить? — спросила я, усаживаясь рядом.
— Тут есть буфет? — подняла она бровь, одновременно пытаясь понять, почему не поднимаются подлокотники.
— Не думаю, но я видела автомат у входа. Они не поднимаются. Это старый кинотеатр, — подсказала я, — тут все старое — сиденья, скамьи, кассирша.
— Понятно.
— Так что, хочешь чего-нибудь?