– А ты любишь реку?
– Да.
– Ты просто молодец у нас.
– Рад, что угодил тебе. Поедем на Ленинские горы?
– Давай лучше вечером. Ночную Москву оттуда посмотрим.
– Тогда надо перекусить и выпить чего-нибудь холодненького. Я весь вспотел.
– Вроде не очень жарко.
– Нет, просто душно. Даже близость реки не смягчает. Да и какая это река – бетонное корыто с водой. Если бы в селе, да у Волги... Я во сне иногда ее вижу.
– Вот туда бы нам сейчас, а? Закатиться бы туда, лодку у дяди Сани Шустерова взять, и на острова с ночевкой. Тишина там какая!
– Тишина там зеркальная. И травяной землей пахнет, мокрыми тальниками, воды в заливах плещущие, рыбные... – И вспомнил, что в свой последний приезд домой часто ловил себя на том, что не хватает стремительной, вечно шумной Москвы, не хватает беспокойной работы, и опять испытал то болезненное ощущение разорванности, когда одна твоя половина живет здесь, а другая находится там и требует автономного права на существование. Неужели это будет продолжаться все время, до самого конца?..
Они пошли в тихий ресторанчик на Пушкинской улице, заняли там столик в углу, и сын стал обдумывать заказ. Выбор не представлял особых затруднений, оба они были неприхотливыми и ели то, что подадут и что можно есть, а вот с выпивкой обстояло сложнее. Отец заказал себе минеральной воды, сыну хотелось чего-то посущественней, но пить одному было скучно, к тому же коньяк дорог, а водка в такую жару при одном упоминании вызывала отвращение. Вина разве?
– Может, выпьешь со мной, пап?
– Не отказался бы, тем более сегодня. Торжественный, праздничный для нас день.
– Так, может, рискнешь?
– Пожалуй, стопочку водки. Только чтобы холодная. А себе возьми коньяку или что ты хочешь. Мне нельзя ни капли, и вин тоже, и пива.
«Для ваших почек это смертельный яд, – сказал ему уролог через месяц после операции. – Вот если пройдет благополучно с годик, тогда разрешите себе стопку водки по праздникам. По самым большим праздникам».
Им принесли закуску, две бутылки воды и два потных графинчика – и коньяк и водка были из холодильника.
– Давай за тебя, – сказал он сыну, – за твою взрослость и самостоятельность. Даже не верится, что ты уже вырос. Быстро и нечаянно как-то вышло – взял и вырос!
– Может, и нечаянно, да не быстро. Мне кажется, я живу очень давно.
– Да? А я вроде и не жил еще. Сорок лет, сорок оборотов Земли вокруг Солнца...
Сын улыбнулся:
– Действительно, при наших скоростях, счет на обороты ничтожен.