— Да. Он сказал, что Фитцу сегодня понадобится друг.
— Он сказал гораздо больше, — пробормотала Ро.
— Расслабься, Фостер, — сказал Киф, бросая взгляд Ро, прежде чем указал на складку, которая образовалась между бровей Софи. — Не надо так хмуриться. Ничего не происходит. Олден просто… беспокоился о том, как Фитц справится с этим.
— Я тоже, — призналась Софи.
Гнев часто был опорой Фитца в эмоционально удручающих ситуациях… и ничто не привело его ярость больше, чем его старший брат-предатель.
— Да, ну, теперь я застряла, слушая кучу душных, всезнающих эльфов, спорящих друг с другом, — рявкнула Ро, когда скрутила одну из своих часто меняющихся косичек, которые она недавно покрасила в тот же яркий розовый цвет, в который были покрашены ее когти. — Это почти заставляет меня желать, чтобы я все еще была прикована к постели. Серьезно, кто думал, что встречаться с двенадцатью Членами Совета — хорошая идея?
У Софи возникло искушение заметить, что система была гораздо более сбалансированной, чем управление одним властолюбивым королем. Но поскольку Ро была дочерью внушающего страх лидера огров, и Союз эльфов с королем Димитаром стал довольно шатким после того, как Невидимки почти убили Ро во время их нападения на Атлантиду, она решила, что было разумно избежать этого конкретного разговора. Тем более что эльфийский Совет был далек от совершенства.
Она повернулась к двенадцати украшенным драгоценностями тронам, которые заполняли большой пьедестал в передней части сверкающей зеленой комнаты. Каждый из них был украшен в стиле и вкусе каждого Члена Совета, чье имя красовалось на вершине: Кларетта, Велия, Алина, Терик, Лиора, Эмери, Оралье, Рамира, Дарек, Ноланд, Зарина и Бронте.
Софи знала некоторых из них лучше, чем других, и была пара, которым она даже стала бы доверять. Но она никогда не переставала желать, чтобы стоял простой, прозрачный трон Члена Совета Кенрика.
Кенрик был добрым. И смешным. И одним из самых преданных сторонников Софи.
И он был бы жив, если бы не она.
Девушка старалась не думать об этом, потому что чувство вины могло разрушить ее рассудок. Но она все еще могла чувствовать жгучий жар пламени… все еще слышать хруст, треск и крики, когда драгоценная башня плавилась вокруг них. И она никогда не забудет насмешки Финтана, когда он зажег Эверблейз, чтобы не дать ей получить его воспоминания.
Софи была только раз в Обливимайре, той ночью из-за прямого приказа Совета. Но если бы она была сильнее, быстрее, умнее Финтана…
— Ты в порядке? — спросил Киф, поправляя прядь ее светлых волос, чтобы привлечь внимание. — И прежде чем ответить, помни: ты говоришь с Эмпатом. К тому же, ты уже вырвала две ресницы с тех пор, как мы здесь, и я могу сказать, что ты умираешь от желания взяться за третью.
Так и было.
Ее ресницы чесались всякий раз, когда она беспокоилась, и выдергивать их было таким облегчением, но она продолжала пытаться избавиться от этой привычки, поэтому удержала руки по бокам и заставила себя встретиться с взглядом ледяных голубых глаз Кифа.
— Я в порядке.
Когда он поднял одну бровь, она добавила:
— Я просто расстроена. Хотела бы я, чтобы Совет провел Трибунал по Финтану, а не по Альвару.
Киф наклонился чуть ближе.
— Я не позволю Фитцеру услышать это.
— Знаю. Или Биане.