Илана
Исла резко ахнула, когда я потуже затянула шнуровку на её платье.
— Ты сделала это нарочно!
Я ухмыльнулась, глядя на нее:
— Немного.
Назовем это расплатой за грубоватую любовь которую она проявила к моим волосам минут двадцать назад. Конечно, у меня осталось ещё много волос, и она уложила их в замысловатую прическу. Моя голова всё ещё болела, но должна признать, мои длинные локоны, удерживаемые множеством шпилек и заколок, и, конечно же, моя тиара, выглядели великолепно.
Моя младшая сестренка показала мне язык в зеркале, когда я закончила шнуровать её платье и отступила назад.
— Можешь поблагодарить меня сейчас, потому что ты выглядишь сексуально.
Я стояла рядом с ней напротив большого позолоченного зеркала, мы оба были разодеты в пух и прах — для бала женихов, конечно же. Наш отец, король Люциан, правитель Авилона, в конце концов решил, что нам пора подыскивать женихов. В соответствии с традицией, он устроил «бал для женихов», пригласив одиноких и подходящих принцев и принцесс со всех королевств и стран на вечер платьев, смокингов, струнных квартетов и бальных танцев.
Прям как тематический выпускной.
Исла в очередной раз напоминала мне, что эта традиция «невероятно древняя». Не то чтобы она была неправа. Довольно старомодно устраивать бал в эпоху айфонов, социальных сетей, инстаграма и прочего, чтобы королевская молодежь нарядилась и вышла в свет.
Думаю, глубоко внутри мы знали, что нарядиться и протанцевать всю ночь с красивыми принцами будет весело. Но мы всё равно брюзжали по поводу всего этого мероприятия неделями напролет. Исла и Имоджин ворчали, потому что оно старомодное. Я же просто знала, что бал — всего лишь глупый фарс.
Дело в том, что мне нравится всё старомодное. Наша мама, королева Джессика, всегда говорила мне, что я родилась не в том веке, что я старая душа, предназначенная для другого времени. Впервые она так сказала, когда я была маленькой. Она улыбнулась и нежно потрепала мою щеку, когда я спросила, почему мы не едем в экипаже на различные мероприятия, как принцессы в фильмах, а на вертолете.
Поэтому я легче сестер воспринимала папин запрет на свидания. Да, возможно, это немного глупо, что завтра мы впервые сможем официально присмотреть женихов, когда мне уже двадцать один, Имоджен — двадцать, а Исле — восемнадцать. И да, возможно, папа был немного старомоден. Но я знала, он поступает так из любви и желает нам только лучшего.
Поверьте, уж это я точно знала лучше Ислы и Имоджен.
Видите ли, я решила, что больше не играю по родительским правилам в отношении парней два года назад, когда мне было девятнадцать лет. Тогда я встретилась с красивым молодым принцем Генри из соседнего королевства на званом обеде дядюшки Лорна в Берне. Принц был великолепен, очарователен, остроумен и не сводил с меня глаз всю ночь.
Он даже уговорил меня на прогулку по саду после ужина, разумеется, в сопровождении компаньонки. Он нашептывал мне самые чудесные слова. Обещал мне луну, говорил, что у нас любовь с первого взгляда и что он всю жизнь ждал такую девушку как я.
Знаете, всякую романтику, которая сейчас считается клише. Потому что так оно и есть.
Несколько дней спустя с колотящимся сердцем я впервые в жизни сбежала из дворца папы на свидание с Генри в старый каретный сарай. Я трепетала, когда он целовал меня, я позволила его пальцам скользнуть мне под платье, хоть и не была полностью уверена, что действительно хотела этого.
И я позволила этому случиться.
Было быстро, неловко и никакой страсти, о которой вы читаете в романах. Он просто взобрался на меня и толкнулся. Мне не было больно, и это был плюс, наверно. После пары минут кроличьих толчков Генри крякнул и ахнул, затем скатился с меня и сказал, что я «отлично справилась». Спустя ещё две минуты он ушел, пожелав мне спокойной ночи.
А через неделю на приеме другого короля я застала его в коридоре с какой-то принцессой на коленях перед ним.