И теперь все сдвинулось, нарушило все координаты, и бог его знает, что случится дальше.
* * *
Арсений спал беспокойно, ворочался, сопел, несколько раз во сне кричал: «Равняйсь, смирно!» Саблин после каждого вскрика осторожно, боясь разбудить, заглядывал к нему, но сын Светы лежал ровно, дышал глубоко, никаких угроз его здоровью внешне не наблюдалось.
«Что он кричит? Что у него в голове? А ведь в другой жизни могли бы подружиться. У парня такие мягкие, живые глаза. И нрав прямой и честный, кажется», — горевал Волдемар.
Светлана долго не засыпала, томилась между явью и сном, то выразительно смотрела на него, то отводила глаза и что-то тихо шептала, так тихо, что он далеко не все разбирал, но главное — понимал: она его по-прежнему любит. Любит больше всего на свете. Что произошло с ней, с ее семьей за эти годы? Виноват он перед ней? Или нет?
Мало-помалу у Волдемара созревал план.
Оставлять Свету здесь, такой беззащитной и такой несчастной, он не имеет права. Арсений буквально пылал от напряженного негодования. скорее всего, и младший сын настроен так же. Старший его просветил насчет них. Поэтому он и не ночует дома. И откуда Арсений в курсе всего? Хотя какая разница! В семье явно не все в порядке. Арсений тут как чужой. Все кипит, все болит. А ведь хорошие, похоже, ребята.
Не испорченные.
Но обстоятельства против него категорически. И сейчас он с ними общего языка не отыщет.
Оправдываться он не будет!
Не оправдывался никогда, ни в чем.
Любимая женщина сейчас важнее всего. Остальное потом. Как-нибудь.
Светлана все-таки уснула, веки ее покойно опустились на глаза, и лицо разгладилось и помолодело. Щеки еле заметно порозовели, болезненность ушла совсем. Если не знать всю подноготную, то можно подивиться тому, какое счастливое у женщины выражение лица во сне.
«Приступ миновал, — рассудил Саблин. — Часто ли они у нее? В чем их причина?»
Кардиология не была его основной специальностью, но он ей жгуче интересовался. Доктор в нем жил всегда.
«Наверняка она давно не обследовалась. Возможно, никогда. Что с ней? Стенокардия? Если нитроглицерин помог — видимо, да.
Где теперь ее муж? В доме давно его нет. У него глаз наметанный. Здесь живут только старик и школьник. И Светлана!
Он высвободил свою руку из ее руки. Она не проснулась.
В квартире спали все. Это был тот час, когда никто не просыпается. Привыкший к бессонным ночам, Саблин неожиданно возомнил себя тут хозяином и тихо, как тень, стал перемещаться по комнатам, испытывая от этого некоторое наслаждение.
C каждой минутой он укреплялся в своих намерениях.
Первый поезд метро в полшестого утра, первый автобус во Владимир — без двадцати семь.
Они все успеют. Лишь бы она выдержала. Приступ все же серьезный.