— Е*ать. Саша ненавидит грязь. Любую грязь. Необходимо почиститься. Я должна почиститься.
Вода. Я слышу воду и бегу к стремительной реке.
Я встаю на колени на краю берега, сложенными лодочкой руками зачерпываю и поднимаю вверх холодную жидкость, смачиваю пятна грязи, но этого недостаточно. Я не могу избавится от них. Я всё ещё вижу их.
— Лили! — голос с вершины обрыва зовёт меня, и второй раз Джеймс попадает в поле моего зрения, он сжимает свой бок, но пистолет у него в руках.
— Не спускайся сюда, — предупреждаю я, зная, что Саша не любит, когда я грязная, и даже то, что я буду рядом с Джеймсом превращает меня в грязную, уже не говоря про грязь на моём платье. — Я убью тебя, если ты это сделаешь.
Он делает шаткий шаг по краю небольшого скоса.
— Я не знаю, что произошло, Лили. Но ты не та девушка, которую мы спасли. Позволь мне помочь тебе и снова найти её.
— Я сказала, не подходи! — предостерегаю я, моё сердце отчаянно бьётся. Саша сказал мне не уходить из дома. А я ушла. И испачкалась. Но Джеймс подходит ближе. Саша рассердится на меня. Он может снова отдать меня одному из своих партнеров на месяц. Я не хочу этого. Больше нет. Я больше не хочу те наркотики. Или туман. Или оцепенение.
Я даже не осознаю, что тяну себя за волосы и бьюсь головой, пока Джеймс не начинает вопить:
— Остановись! Ты можешь причинить себе вред. Я иду, чтобы помочь, Лили. Просто позволь мне помочь.
Он не может мне помочь.
«Позволь ему, Лили. Позволь Океану помочь».
— Заткнись, — удар. — Прекрати это, — удар, ещё удар. — Я сказала, закрой свой грёбаный рот. Я не хочу вашей помощи.
Моя мать кричит. Джеймс бросается ко мне. А я затыкаю их обоих, прыгая в быстрый бурный поток воды.
Глава двадцать первая
Джеймс
Она пропала.
Я, спотыкаясь, шёл по берегу реки столько, сколько мог, высматривая вспышки красного, пока её затягивало течением. Ее платье лишь пару раз мелькнуло дальше внизу, а затем бурлящая вода реки засосала её ещё раз. И вспышки красного пропали.
Моя рана от удара ножом сильно кровоточит, и когда я шатаюсь по твёрдой земле, мои конечности превращаются в желе от потери крови, и вместе с ней утрачивается и сила. Я вынужден сдаться и оказываюсь лежащим и задыхающимся на спине на влажной траве.
Я смотрю в темнеющее небо, и мне интересно, что, чёрт возьми, произошло с Лили с того момента, когда мы спасли её, и до того, как она выскочила с верхнего этажа сельского дома, сбежав с тем сумасшедшим.
Она словно два разных человека. Лили, кто прыгнула в реку, казалась практически одержимой.
Моё дыхание становится слабым, и я понимаю, что не смогу вернуться в сельский дом, где нашёл ее, так что я зову на помощь, используя часы, которые Люк потребовал, чтобы я носил, прежде чем он уехал, чтобы достать Фёдорова. Теперь всё, что я должен делать… ждать и надеется, что кто-нибудь найдет меня прежде, чем я истеку кровью.