— Дверь номер три, мистер Хантер. Или, я боюсь, что мистер Чисхолм лишится второй руки.
На заднем плане раздаются крики кого-то подвергнутого пыткам, прорывающиеся через насыщенный жужжащий гул.
Электропила.
Этого достаточно, чтобы заставить Коула начать двигаться.
— Откройте, бл*дь, третью дверь, — командует он ближайшему к ней человеку.
Я не знаю имени этого парня, но он не выглядит слишком уж счастливым из-за поставленной ему задачи. И его трудно в этом винить, учитывая судьбу тех, кто открыл дверь номер один.
С пистолетом наперевес, он идет к третьей двери и нерешительно хватается за ручку.
По кивку Коула, мужчина нажимает на неё и широко открывает дверь, пригибаясь и уворачиваясь в последний момент, на случай, если другое копье решит свалиться из-под потолка как таран.
Ничего не происходит. Вообще ничего.
Дверь открывается, и никакие чудовища не выпрыгивают из теней, чтобы напасть.
И это уже практически разочаровывающе.
Когда Фёдоров не предлагает нам больше никакие дальнейших инструкций, я окидываю моего брата взглядом, полным жажды уничтожения. Мой монстр так близко к поверхности от всего этого кровопролития, что мне с трудом удаётся сформулировать слова, и я как гравий выдавливаю из себя:
— Следуйте за мной. Прикрывайте спину.
Коул кивает с несгибаемой решимостью в своих глазах, а толстый слой ярости волнами исходит от его кожи.
Когда мои ноги переступают через порог двери номер три, начинаются крики. Это вопли новорожденного. Пронзительное вибрато. Они пронзают воздух и вынуждают меня замереть.
Из динамиков раздаётся старомодная мелодия — «миссия невыполнима». Грим бы подумал, что это — гениально.
— Это Ваша миссия — и Вам следует с этим согласиться. Спасите визжащего выродка. Его мать не сделала это, когда я вспорол её живот, но у этого парня весьма впечатляющие яйца — он хочет жить. По моим оценкам у него в коробке воздуха меньше чем на десять минут, и останется ещё меньше, если он продолжит так вопить. Как любят говорить Ваши соотечественники: «Не тратьте попусту время».
Слова Фёдорова пронизаны чёрным юмором и вытаскивают на передний план моего мозга давно забытые воспоминания не так давно рассматриваемой мной фотографии. У любовницы Алека Крэйвена и матери Лили был вспорот живот, и её младенец был вырван оттуда и отброшен как мусор. Видимо это визитная карточка Фёдорова.
«Ублюдок должен умереть». Если только покажет своё трусливое лицо.
С нежизнеспособным вариантом в виде двери номер два и заблокированным выходом, мы опять оказались у Фёдорова в руках в тот момент, когда делаем наши первые шаги за порог двери номер три.
Коул отталкивает меня, чтобы возглавить поход, звуки ребёнка взывают к его потребности спасать и защищать. Парень с косматыми тёмными волосами следует позади него, я на позиции третьего. Я вижу, как Коул останавливается на секунду, чтобы постучать по своим часам.
«Азбука Морзе». Он хочет, чтобы я получил сообщение, или просто постукивает, апробируя свой новый девайс (такие же часы, что я использовал для передачи сигнала бедствия Коулу), позволяющий владельцу отправлять и посылать сообщения доброй старомодной азбукой Морзе. Но если сообщение не мне, с кем он может общаться?