Его длинные ловкие пальцы скользят вниз по моей молнии, а затем расстегивают брюки. Уверенными, быстрыми движениями он стягивает их вниз вместе с моим нижним бельём, заставляя мой стальной член удариться понизу моего живота с глухим стуком.
Теперь я обнажен ниже пояса, всё моё тело так близко к краю, от чего меня пробирает дрожь, когда более холодный воздух поражает мою чрезмерно разгорячённую кожу. И тогда эти злые пальцы оборачиваются вокруг моей длинны и начинают двигаться вверх-вниз.
Я хочу застонать. Я хочу удариться головой об холодильник и потребовать, чтобы он делал это жёстче, но я помню его восхищение от выдвинутой им угрозы, и с гораздо большим самообладанием, чем я думал, обладаю, я проглатываю всё моё удовольствие, пока оно не заполняет мой живот жаром.
Под таким углом, я могу наблюдать за эротическим шоу, когда бусинки предэякулята заблестели на кончике моей набухшей плоти, а затем исчезли под усилиями его руки, добавляя смазки в его крепкий кулак вокруг моего члена.
Моё учащённое дыхание застревает в моём горле, желание издать звук усиливается с каждой крепкой фрикцией его руки по моей чувствительной и нуждающейся плоти.
Моё молчание — вызов для него, и его рука на моей шее только один раз сжимается в предупреждении оставаться в этом положении, перед тем как он тянется, чтобы достать что-то со стола, рука на моём члене по-прежнему быстро перемещается, но уже менее сильно.
Я слышу, как что-то скрипит по деревянной столешнице стола, затем звук снимающейся крышки, перед тем как он пинком раздвигает мои ноги в стороны насколько позволяют брюки вокруг моих лодыжек. Моя распростёртая позиция позволит ему войти, и он вкрадчиво шепчет мне в ухо:
— Я собираюсь смазать тебя маслом для себя, Джеймс.
Мой мозг пытается понять и проанализировать сказанное, когда…
— А-а-х-х, — стону я, когда один скользкий палец обводит круг вокруг места, в котором никто никогда не бывал прежде. Моё отверстие дергается под его масляным пальцем.
«Он использует масло из маслёнки на столе. Масло, которое я минуту назад размазывал по своему тосту».
— Ох, Джеймс, — выражая досаду восклицанием, он имитирует неодобрение. — Что это был за звук? — его голос — обволакивающий дьявольский мёд. — Ты только что ахнул для меня? — он толкает кончик пальца в моё девственное колечко мускулов, вскрывая меня и отправляя нервный трепет жара в мои внутренности. Я прикусываю губу, всасывая кровь с противоположной стороны раны, той, что он одарил меня.
Скольжение. Раскачивание. Толчок. Один из его толстых пальцев трахает моё напряженное отверстие в тандеме с его рукой, поглаживающей мой член. Моя голова идёт кругом, член щедро течёт, добавляя к новому опыту дополнительный поток сенсорных чувствительных импульсов от скользких влажных звуков, пока он доит меня.
Второй палец присоединяется к первому, и жар в моём отверстии превращается в жжение, когда Люк продолжает поступательные движения, чередуя с растягиванием моего входа, чтобы подготовить меня. Вскоре добавляется третий палец, и я клянусь, что прикусываю кусок плоти с внутренней стороны моей щеки, когда подавляю ещё один стон.
Я наполнен, крайне наполнен.
Но всё же ещё нет.
Его пальцы выскальзывают из моей задницы, рука отпускает мой член, и я бесстыдно хныкаю, к сожалению, слишком громко.
— О… Джеймс, — отчитывает он меня, перед тем как раздаётся эхо звука расстёгивающейся молнии в слишком тихой комнате. — Ты так хорошо держался, пока не издал этот маленький жадный звук.
Я чувствую, как он ближе подходит ко мне сзади, и грубая ткань его брюк щекочет заднюю поверхность моих бёдер.
— Не беспокойся, питомец, — он замолкает, перед тем как поправляет себя. — Нет, ты не мой питомец, ты мой… — его слова прерываются, предложение повисает между нами в воздухе незаконченным.
То, как он близко ко мне, но не прикасается — сводит меня с ума. Это единственная причина, по которой я могу подарить ему… стон:
— Верни свои руки или сделай уже что-нибудь. Я закончил играть в эти бл*дские игры…