Я взглатываю. Сильно. И его глаза мерцают, когда он следует за движением моего кадыка своим пристальным взглядом.
— Давай, Джеймс, — бормочет он как любовник, его глаза вновь находят мои. — Мы же друзья, да?
Я киваю, неспособный заставить мой мозг достаточно хорошо функционировать, чтобы найти слова и посылать их в мой рот.
— Хорошие друзья, — продолжает он. — И поэтому я не ожидаю, что ты будешь что-нибудь скрывать от меня. Поскольку, я узнаю, Джеймс, — ещё один его шаг вперёд. Ещё один мой шаг назад. — Я узнаю, если ты что-то скрываешь от меня. Я узнаю, если у тебя есть план низвергнуть меня…
«Что?»
— Нет, — гаркаю я, это слово как будто ухватилось за пустоту моего горла, перед тем как выжечь свой путь из моего рта подобно кнуту. — Это не западня. Я ценю перемирие между нашими организациями.
Его манера поведения изменяется, и я вижу что-то огненное в его глазах, что у кого-то ещё могло походить на желание, но у Люка выглядит как чистая неподдельная жажда крови. И, е*ать, если моему жалкому и до недавнего времени спящему члену это не нравится.
Я хочу погрузиться туда, в него, и сгореть от жара, воспламениться под его руками, но не делаю ни шага. У кончика позвоночника я нахожу что-то (кое-что, что очень похоже на взгляд, что он дарит мне) и выпрямляюсь, я достаточно высокий, чтобы оказаться с ним нос к носу.
— У них также есть кое-что и Ваше, — предлагаю я ему с усмешкой, которая таит в себе знание. — Ладно, мне следует уточнить. Это кое-что Фей, но я выяснил, что Коул и его жена в настоящее время мертвы… — я позволяю моим намереньям задержаться со вздохом и поглощаю интерес, зажженный в его глазах, — …ты захочешь разобраться в этом вопросе сам, прежде чем привлечёшь внимание своего брата.
— Что у них есть, что принадлежит Фей? — спрашивает он, его внимание достигло максимума.
Я улыбаюсь. Это торжествующая улыбка. Своего рода «я поймал тебя» улыбка.
— Её сестра. У них сестра Фей.
Глава третья
Люк
Херня.
Этот ублюдок может и интересует мой член, но, в отличие от других мужиков, тот никогда не руководит мной. С чего бы, если, так или иначе, я всегда беру то, что хочу?
И он врёт напропалую.
— Шлюха Крэйвен последняя в её роду. Тебе следовало бы получше постараться, чем это, Реншоу. У неё нет сестры.
Джеймс перемещается почти неощутимо, вся тень, затронувших его ранее переживаний, ушла, и передо мной — тот грозный мужик, которого я встретил в тот самый первый день.
Он самодовольно улыбается, перед тем как поправить меня насчет своего имени, имени, связанного с его родителями, родителями, который соединяют его с Гримом.
— Купер, но ты знаешь об этом. Ты можешь верить мне относительно ещё одной дочери Крэйвен или нет. Мне нет выгоды вводить тебя в заблуждение.
— Ты убедил меня принять участие в этой глупой затее, — я не ошибаюсь и борюсь с потребностью схватить его за горло и поставить на колени, когда буду глубоко проталкивать дуло моего пистолета в его сладкий рот. — Я бы сказал, что ты уже извлек выгоду, но если у тебя нет конкретных доказательств, которые простимулируют меня вести… — мои глаза опускаются на его губы, и мой голос понижается на несколько октав, прежде чем я добавляю, — …вести себя хорошо, тогда тебе лучше начать думать о способах, которыми ты сможешь попытаться меня отвлечь от пролития крови каждого. Поскольку, Джеймс Купер, я очень искусен и по части вести себя хорошо и по пролитию крови.