Эта страшная расправа, такая долгая в рассказе, совершилась в каких-нибудь полминуты.
Пора было, однако, удирать. Все кавалеристы примчались к месту, где погибли их товарищи. Отряд перестроился.
Уже садясь на пони, Сорви-голова заметил, что все англичане, у которых было огнестрельное оружие, целятся в них.
Он едва успел пронзительно свистнуть и крикнуть:
– Ложись!
Прекрасно выдрессированные животные, услышав знакомый сигнал, распластались на земле одновременно со своими хозяевами.
Над беглецами просвистал град пуль.
Фанфан болезненно вскрикнул.
– Только без глупостей! – воскликнул Сорви-голова, но голос его звучал тревожно.
– Угостили…– ответил Фанфан. – Нечего сказать, угостили!
– Гром и молния!.. Бедный Фанфан! – воскликнул Сорви-голова. – Покажи!
– В левую ходулю угодили, – пытался отшутиться
Фанфан. – Погоди.. Поломки, кажется, нет – только голень продырявили, и все. Кровоточит, правда, но ничего, не очень больно. Обмотаю ее платком и стану таким же петухом, как и раньше.
– Дай перевяжу.
– Не стоит. Потом как-нибудь… Сейчас дела куда поважнее. Становится жарко.
Действительно, становилось жарко.
Англичане, взбешенные сопротивлением и не ожидавшие встретить таких опасных противников в каких-то мальчишках, которых они думали взять голыми руками, переменили тактику и приступили к новому маневру.
Их двадцать четыре человека. Семеро поскакали направо, семеро – налево, описывая полукруг, чтобы отрезать отступление беглецам. Десять остальных, оставшись на месте, рассредоточились и стали поддерживать огонь в том направлении, где прижались к земле юные партизаны.
– Теперь уж не до смеха, – сказал Сорви-голова. Приподняв голову, он осматривал местность. – Они хотят взять нас в клещи обходным движением. Но посмотрим!. Придется отступать. Ты сможешь, Фанфан?
– Каждый может все, чего захочет, хозяин. Будь покоен! Уж я-то не повисну колодой на ваших ногах.
– Нам грозит смертельная опасность, – предупредил
Сорви-голова.