Политического зенита Тверское княжество достигло при великом князе Борисе Александровиче (1425–1461). Он стал одним из первых, кто получил свой титул вообще без ханского ярлыка. Положение тверского князя укреплялось тем, что великий князь литовский Витовт приходился ему двоюродным дедом.
Воспользовавшись феодальными распрями, которые во второй четверти XV в. раздирали Москву и Литву, Борис Тверской заключил с ними ряд договоров, существенно упрочивших политические позиции Твери в русских землях. Кроме того, подчеркивая суверенность тверского правителя, эти договоры исключали вмешательство великих князей-соседей во внутренние дела княжества. В то же время Борис Александрович принимал самое непосредственное участие в литовских событиях, а позднее укрывал у себя московского князя Василия II Темного (1433), который бежал из своего княжества, захваченного его соперником и двоюродным братом Дмитрием Шемякой (1445–1445, 1446–1447).
В конце 30-х гг. XV в. был заключен договор, восстановивший равенство московского и тверского великих князей и предусматривавший их совместные действия против татар, поляков и немцев. С этого времени до начала 50-х годов XV в. на Руси официально признавалось существование двух правителей.
Не исключено, что в 1434–1447 гг. тверской князь пытался создать единое Русское государство с центром в Твери и даже официально принять царский титул. Однако завершение династической борьбы за московский престол и победа Василия II Темного (1415–1462) существенно изменили политическую обстановку на северо-востоке. В середине 50-х гг. XV в. между Москвой и Тверью был заключен договор, закреплявший статус Бориса Александровича как «брата» Василия II. Несмотря на это, политическое влияние тверского князя на общерусские события начинает снижаться, и в итоге Тверь становится частью Московского государства.
С Ивана Калиты происходит неуклонное возвышение Московского княжества как центра объединения русских земель. Недаром именно от него (а не от мифического Рюрика) начинали свое родословие московские князья. Одна из статей, предшествующих Новгородской первой летописи младшего извода, гласит: «А СЕ КНЯЗИ РУСЬСТИИ… И по смерти сего Александра поиде въ Ворду князь великии Иван Даниловичь, и царь его пожаловалъ, и далъ ему княжение великое надо всею Русьскою землею, якоже и праотець его великии Всеволод Дмитрии Юрьевичь; а правилъ княжение ему Албуга. И оттоле пошли русскыи князи».
Возвышение Москвы. Иван Калита стремился использовать любую возможность для укрепления своего положения. Например, дочерей Марию, Феодосию и Евдокию он выдал замуж соответственно за ростовского, белозерского и ярославского князей. Однако главным инструментом было обеспечение благосклонного нейтралитета Золотой Орды. Иван был тонким дипломатом: за счет поборов с соседних княжеств, каждый раз появляясь в Золотой Орде, он одаривал ханских жен, сестер и дочерей дорогими подарками. При этом, по всей вероятности, часть дани он оставлял себе. Иначе как объяснить, что за 12 лет княжения Иван смог «прикупить» у соседних князей города Белозерск, Галич и Углич, а также множество деревень?
Золотая Орда традиционно не допускала чрезмерного усиления своих врагов, но в отношении Москвы она просмотрела возможную опасность. Иван Калита усыпил бдительность ее ханов. Никто из русских князей не ездил на поклон в Золотую Орду чаще Ивана Калиты и не был там более желанным гостем.
Вслед за ним такую политику проводили и его сыновья Симеон Гордый (1340–1353) и Иван Красный (1353–1359). Никто из них и не помышлял о каком-либо сопротивлении Орде. Зато они смогли присоединить к своему уделу соседние Дмитровское, Костромское, Стародубское княжества и часть Калужского, города Верею, Боровск, Серпухов, Каширу, половину Волоколамска и около полутора десятков сел. Дмитрию Ивановичу Донскому (1359–1389) удалось отнять у Смоленского княжества город Медынь, а также присоединить два чужих удела — Стародубский и Галицко-Дмитровский.
Дмитрий Донской предпринял первую попытку ослабления зависимости Руси от Золотой Орды. Однако это произошло в условиях неопределенного положения в самой Орде, когда фактическая власть в ней оказалась в руках темника Мамая. Именно с ним Дмитрий столкнулся на Куликовом поле в 1380 г. Победа объединенного русского войска в Мамаевом побоище открыла путь к золотоордынскому престолу законному хану Тохтамышу. Когда же тот в 1382 г. потребовал от московского князя выплаты многолетней задолженности по ордынскому выходу, москвичам пришлось открыть ворота столицы.
Значительно увеличив свою территорию, московские князья вступили в борьбу с соседними княжествами за лидерство в регионе.
Экономические и политические возможности всех четырех княжеств региона в первой половине XIV в. были приблизительно равны, поэтому все князья присвоили себе титул «великий». Первым это сделал тверской князь Александр Михайлович (1338–1339). В 1341 г. его примеру последовал нижегородский князь, через некоторое время — рязанский. Правда, титул «великий князь владимирский» оставался более высоким. Борьбу за него вели два наиболее сильных князя — тверской и московский.
В 1370, 1371 и 1375 гг. ярлык на великое княжение владимирское находился в руках тверского князя Михаила Александровича. Владея им, он попытался переломить ситуацию в свою пользу: трижды начинал войну с московским князем Дмитрием Донским и проигрывал. В 1375 г. Михаилу пришлось назвать себя «младшим братом» Дмитрия, что по терминологии того времени означало признание вассальной зависимости. В 80-е гг. XIV в. земли Владимирского княжества фактически сливаются с территорией Московского княжества. В 1383 г. Москве подчиняется Рязань. В 1392 г. московский князь Василий I (1389–1425) купил у Тохтамыша ярлык на владение Нижегородским княжеством, а также городами Муром и Таруса. В 1398 г. к Москве перешла Двинская земля, бывшая до этого частью новгородских владений. В 1402 г. произошло фактическое присоединение Пскова. В 1456 г. Москва установила контроль над внешней политикой Новгорода.
К московским князьям постепенно приходит осознание собственного могущества. В 1393 г. сын Дмитрия Донского Василий Дмитриевич титулует себя уже великим московским князем.
Определенную роль в возвышении Москвы сыграло отсутствие внутренних войн, подобных тем, которые раздирали соседние княжества.
У основателя московской династии Даниила было пять сыновей: Юрий, Александр, Борис, Афанасий и Иван (будущий Иван Калита). Престол, естественно, достался старшему Юрию. Александр, Борис и Афанасий умерли еще при жизни Юрия. Были ли у них дети — неизвестно; возможно, были. Однако Юрий был убит в Орде. Так как завещание он составить не успел, все княжество досталось младшему брату Ивану.
У Ивана было четыре сына: Симеон (1340–1353), Даниил, Иван II Красный (1353–1359) и Андрей. Симеон был бездетным. Даниил скончался, судя по всему, еще в детстве. Андрей и Симеон умерли в 1353 г. от чумы. Так Московское княжество целиком досталось Ивану II.
У Ивана II было два сына: Дмитрий (будущий Донской) и Иван. Иван скончался в 1364 г. в возрасте 11–13 лет.
В силу этих обстоятельств Московское княжество почти не дробилось на уделы, что обеспечило ему особую прочность и силу.
Политическая специфика региона. На протяжении XII в. — первой половины XV в. в политической системе Северо-Восточной Руси существовало три субъекта: монарх (в лице великого князя), удельные князья с боярами и церковь. Из-за низкого уровня развития производительных сил играть самостоятельную роль города, значительную часть населения которых составляли люди, служившие у князя и бояр, в политике не могли.
В целом между великим князем, удельными князьями, боярами и церковью установилось относительное равенство. Вместе с тем власть князей оказалась более сильной, нежели в двух других регионах Руси. Здесь не было ни традиций политической оппозиции (как в Юго-Западной Руси), ни демократических обычаев (как на северо-западе).
В Северо-Восточной Руси уже в XIII в. начинает формироваться самодержавная идеология. Так, Даниил Заточник, обращаясь к князю с просьбой взять его на службу, цитирует Священное Писание. При этом он регулярно заменяет слова Библии «Господи, Боже мой» обращением «княже мои, господине», уравнивая тем самым князя с Богом, что было бы немыслимым для других регионов. В грамоте сыновей Ивана Калиты «брат старейший» признавался «в отцовское место», то есть старший (по статусу, а не по возрасту) брат занимал для остальных братьев место отца. Младшие же обязывались подчиняться ему «без ослушания».
В течение XIV в. великих князей в Северо-Восточной Руси было четыре: московский, тверской, рязанский и нижегородский. В действиях они не были ограничены ни традицией, ни законом, политических оппонентов у них тоже не было. Поэтому в границах своих княжеств все они являлись «самовластцами».