— Садитесь! — она сама села за свой стол. — Сегодня у нас с вами уроков не будет. Тем, чьи родители сдавали деньги на учебники, нужно их получить в библиотеке. Потом посмотрите и перепишите свое расписание занятий, которое вывешено на доске объявлений. Новеньких у нас пока нет, и свои места, по-моему, никто не менял. Вы стали на год старше, и я надеюсь, что у некоторых из вас изменится отношение к учебе. Обидно видеть, что способные ученики учатся, спустя рукава.
Говоря это, она смотрела преимущественно на меня, и я не выдержал и сказал ей спасибо. Она так удивилась, что забыла мне сделать замечание.
— И за что же мне спасибо? — спросила она меня. — Встань, Грищенко!
— Ну как же, — ответил я. — За поздравление, за хорошие пожелания и за высокую оценку моих способностей. Торжественно обещаю их полностью использовать!
— Хорошо, — сказала она, быстро справившись с удивлением. — Садись. Я запомню твое обещание. Больше мне никто ничего пообещать не хочет? Тогда на сегодня все могут быть свободными, а завтра я жду вас уже на занятия.
Наш класс отпустили первым, поэтому очередь в библиотеку была небольшой и продвигалась на глазах. Библиотекарь быстро сверялась со списком и кивала очереднику на связанные стопки учебников для седьмого класса. Я получил свою связку, развязал шпагат и уложил все в портфель. Потом взял из малого отделения ручку с блокнотом и подошел к доске объявлений, возле которой уже толпились ученики нашего класса.
— Ну ты и выдал! — сказал стоявший здесь же Сашка. — Зинаида тебе эти слова еще припомнит, когда начнешь хватать тройки!
— А что в них такого хорошего, чтобы я их хватал? — я очень натурально изобразил удивление. — Или ты, Сашок против того, чтобы в классе появился еще один отличник?
Освободившиеся одноклассники, заинтересовавшись разговором, сдвинулись теснее.
— Это ты о себе? — не поверил услышанному Сашка. — Шутишь, да?
— Какие шутки? Просто надоело валять дурака. Трудно, что ли, учиться на одни пятерки? Да раз плюнуть!
— Ну и плюнь! — сказал он. — А мы все посмотрим! Давай поспорим, что в этом году тебе отличником не быть! На пять рублей!
— Вообще-то, мне деньги нужны, — сказал я ему. — Только на деньги я ни с кем и ни по какому поводу спорить не собираюсь. И не потому, что боюсь проиграть и нечем будет отдавать долг, просто паршивое это дело, спорить или играть на деньги. Давай поспорим на сто щелбанов, а ты сразу же, как только придешь домой, начинай готовить лоб.
— Сам свой готовь! — рассердился он. — Я с тобой и на тысячу щелбанов могу поспорить!
— На тысячу не буду, — отказался я. — На фига мне такое счастье? Ты окочуришься, а мне отвечать? Да я все пальцы о твой лоб отобью!
Все рассмеялись.
— На сто, так на сто! — он схватил мою руку. — Разбивайте!
К нам подошла Лена с полным портфелем учебников.
— Правду говорят, что ты пел девчонкам? — спросила она. — Когда вместе собирали грибы?
— Истинную, — ответил я. — Арию Фигаро. Не слышала? Только ее обычно на итальянском поют, а я им исполнил на русском. Примерно вот так!
Спел я, по-моему, ненамного хуже Муслима Магомаева, хотя бы потому, что, в отличие от него, мои слова поняли все. Только вместо аплодисментов в вестибюле нашей школы установилась гробовая тишина.
— Что, не понравилось? — спросил я смотревших на меня во все глаза друзей. — Это потому, что не было музыкального сопровождения. Ладно, пропустите к расписанию, а то сами не пишете и другим не даете.