— Да. Но данные о месте проживания граждан, хоть и немного устарелые, мы нашли. Теперь можно будет писать на могилах имена, а не просто «люди из квартала такого-то».
— Большое облегчение, — не скрыл сарказма Сагара.
— Сегодня ваши люди кого-то убили? — сестра Елена насупила косматые брови. — Людоеда, как мне сказали.
— Да. Это произошло случайно — новиций Кисби неловко схватил его за шиворот и сломал шею. Если хотите, сделаем вскрытие.
— Вы уверены, что случайно?
— Да.
— Кинсби сказал это на исповеди?
— Сестра, вы не хуже меня знаете, что я не имею права отвечать на этот вопрос.
— Я же не спрашиваю вас, что именно он сказал.
Сагара ответил ей лишь взглядом.
— Я охотно бросила бы эти старые судейские замашки, — усмехнулась сестра. — Но наш император Брендан не даёт старушке покоя.
Они побрели дюной дальше.
— Я должна включить это в отчёт, — сказала сестра Елена.
— Это ваш долг, — невозмутимо ответил Сагара.
Под ногами глухо заскрипел песок — смоченный прибоем, тёмно-коричневый, он светлел, когда на него наступали, как будто кто-то под землёй включал фонарик — а потом снова темнел, и следы босых ног монахини и сохэя наполнялись водой.
— Мне не даёт покоя мысль — зачем они это сделали, — сестра Елена прищурилась на тёмное небо.
— Сделали, потому что не было транспортов вывести всех этих бедняг.
— Нет, я понимаю, почему. Но не понимаю — зачем?
— Во-первых, если бы они покинули тут всё население и инфраструктуру, мы могли бы так же легко перебрасывать через станцию Ходэри войска, как это делали они, — пожал плечами Сагара. — Во-вторых, город Минато был объявлен заложником. Если бы они оставили это так просто, потеряли бы лицо.
— А разве они не потеряли его сейчас?
— Рива — пираты. Они мыслят другими категориями. Для них потерять лицо — означает угрожать кому-то и не исполнить угрозы. А может, Шнайдер хотел, чтобы с ним на одной виселице в крайнем случае можно было повесить всю Директорию.
— А может, Директория хотела бы, чтоб вместе с ней можно было повесить Шнайдера?