— И что это мне дает?
— Как что? Просто нейросеть дает возможность иметь накопитель в 10 единиц, бионейросеть, мною разработанная, дает накопитель в 50 единиц, плюс дополнительно при успешном внедрении симбионта еще 50 единиц. Если все пройдет нормально у тебя будет накопитель в 100 единиц, не считая биореактора. Отвечаю на невысказанный вопрос. Накопитель в 100 единиц адекватен энергии 10 хиросим. Высвобождение разом энергии в 100 единиц можно разрушить Москву и московскую область целиком. И этой энергии тебе хватит на двадцать переходов. Он будет держать вокруг тебя мощное защитное стасис поле неопределенно долгое время, исчисляемое сотнями лет.
— И что меня никто и ничто не сможет пробить?
— Абсолютно. Окутанный этим полем, ты можешь спокойно погрузиться в ядро солнца.
— Н-да, впечатляет.
— Хорошо, а такой вариант…
— Я ни на что не соглашаюсь.
На это Искин с грустью ответил:
— Конечно, ты вправе отказаться. Но тогда я не смогу тебя оставить здесь и буду вынужден вернуть тебя обратно на вершину скалы, чтобы не нарушать естественного хода времени. На данный момент мне приходиться тратить много энергии, для поддержания стасис поля в этом районе. Если попросту говоря, для всех в районе горы на миг остановилось время. И это становится опасным, есть вероятность того, что аномальную зону могут засечь Аннунаки. К сожалению, раны, полученные тобой несовместимы с жизнью и, чтобы тебе выжить, необходимо внедрение биоимплантанта. Биосимбикант выпустит наноботы и разрушение твоего организма остановится. На раздумья у тебя остался биологический час. После этого в организме наступят необратимые процессы, с которыми даже я не смогу справится.
— Хорошо. Ответь мне на последний вопрос. Кто такие Аннунаки? Зачем тебе все это и что ты хочешь, чтобы я сделал?
— На все эти вопросы я смогу тебе ответить после твоего согласия, — ответил Искин.
— А что, у меня есть выбор? — сам себе вопрос задал я. — А выбора то у меня и нет. Может, и немножко дольше проживу с твоей нейросетью. Давай делай, я согласен.
Саркофаг снова опустил меня назад в горизонтальное положение, и я тут же отключился.
— Просыпайся! Просыпайся! — настойчиво кто-то жужжал над ухом.
Я открыл глаза, опять ослепительно белый потолок, саркофаг и настойчивый голос бубнил:
— Просыпайся! Вставай. Хватит дрыхнуть!
Постепенно сознание начало проясняться, как фотография на пленке. Все вспомнил.
— Ну здравствуй, Искин! Ты же малый дальний разведчик? — спросил Александр.
Да так меня называют, — ответил Ии.
— А можно я буду тебя называть Малой? Так коротко и понятно.
— Принято, — опять сказал Искин.
— А вот скажи, Малой. Ты говоришь, поставил мне нейросеть. Что-то ничего не чувствую и сколько я продрых? — спросил я.