– Ну ладно, не с Мариан. С кем же?
– Я просила тебя не приходить сюда, не вынуждать меня на разговор, пока я к нему не готова, пока не узнаю наверняка.
– Что не узнаешь?
– Что случилось с Роном. Я не могу... не могу говорить с тобой, пока не буду знать, где Рон.
– Значит, твоя забота связана с Роном?
Лицо Телмы сморщилось, как зажатый в кулак лист бумаги.
– О, Господи, я же просила тебя, просила не... почему ты пришел? Почему не оставил меня в покое? Почему Ральф не сказал тебе?
– О чем? – спросил Гарри, но Телма лишь продолжала стонать: "Господи Боже, Господи Боже!" и, закрыв лицо руками, покачивалась взад-вперед.
Он ждал, спокойно наблюдая за ней, и тут впервые заметил, как Телма пополнела в талии, и мозг его пронзила мысль: "Вот оно! Незачем и спрашивать. Сам вижу".
Вспомнились слова Ральфа, подозрения Эстер и прозрачные намеки Дороти – все это материализовалось в пока что еще небольшом округлении живота Телмы.
– Ждешь ребенка, – сказал наконец Гарри. – От Рона?
– Да.
– И на каком ты месяце?
– На четвертом.
– Рон знает?
– Я ему сказала вчера вечером.
Гарри подпер плечом косяк двери и посмотрел на розы, украшавшие коврик Мариан, они показались ему капризными личиками младенцев.
– А что намерен делать Рон?
– Что положено, конечно.
– И ты думаешь, ему легко будет сделать то, что положено, после того как он столько раз делал то, что не положено?
– Не стоит иронизировать по этому поводу. Это ни к чему не приведет. Я все обдумала. Будет нелегко, но Рону и мне нужно добиться развода, а потом мы поженимся.
– К тому времени у тебя уже будет ублюдок.