— Может быть, король Шрюд. В конце концов, шут принадлежит ему. Куплен и оплачен.
Дюжина вопросов рвалась с моего языка. Чейд понял это по выражению моего лица, потому что поднял руку, чтобы остановить меня.
— Не теперь. Сейчас это все, что тебе нужно знать. На самом деле даже больше, чем тебе нужно знать. Но я был удивлен твоим открытием. Не в моем вкусе выдавать чужие секреты. Если шут захочет, чтобы ты знал больше, он может сам рассказать тебе. Но я припоминаю, что мы обсуждали Галена.
Я со вздохом откинулся в кресле.
— Гален. Так вот, он плохо обращается с теми, кто не может постоять за себя, одевается хорошо и ест один. Что ещё я должен знать, Чейд? У меня были строгие учителя и были неприятные. Я думаю, я научусь обходиться и с ним.
— Да уж постарайся. — Чейд был до ужаса серьезен. — Потому что он ненавидит тебя. Он ненавидит тебя больше, чем любил твоего отца. Глубина чувств, которые он испытывал к твоему отцу, беспокоила меня. Ни один человек, даже принц, не достоин такой слепой привязанности, в особенности столь внезапной. А тебя он ненавидит ещё сильнее. Это пугает меня.
Что-то в тоне Чейда заставило меня похолодеть. Я ощутил тревогу, такую сильную, что даже почувствовал приступ дурноты.
— Откуда вы знаете? — спросил я.
— Потому что он сказал об этом Шрюду, когда Шрюд приказал включить тебя в число учеников. «Разве ублюдок не должен знать свое место? Разве он не должен быть доволен тем, что вы сделали для него?» А потом он отказался учить тебя.
— Отказался?
— Я же сказал. Но Шрюд был непреклонен. А он король, и Гален должен подчиняться ему сейчас, несмотря на то что он был человеком королевы. Так что Гален смягчился и сказал, что попытается научить тебя. Ты будешь встречаться с ним каждый день. Начнешь через месяц. А до этого ты принадлежишь Пейшенс.
— Где я буду учиться Силе?
— На одной из башен находится то, что называется Садом Королевы. Ты будешь допущен туда. — Чейд помолчал, как бы желая предостеречь меня, но боясь испугать. — Будь осторожен, — сказал он наконец, — потому что в стенах этого сада я не имею никакого влияния. Там я слеп.
Это было странное предупреждение, и я принял его близко к сердцу.
Леди Пейшенс славилась эксцентричностью уже в раннем возрасте. Когда она была девочкой, няньки говорили, что она упрямо требует независимости, но у неё не хватает здравого смысла, чтобы позаботиться о себе. Одна из них заметила: «Она будет весь день ходить с развязанными шнурками, потому что не может завязать их, и все равно не допустит, чтобы это сделал кто-нибудь другой». Ей ещё не исполнилось десяти лет, когда она начала избегать традиционных наук, которые следовало знать девочке её положения, и заинтересовалась ремеслами, наверняка бесполезными в будущем: гончарным делом, татуировкой, изготовлением духов, а также выращиванием и разведением растений, особенно чужеземных.
Без малейших угрызений совести юная леди Пейшенс могла скрыться от наставников на несколько часов. Она предпочитала леса и фруктовые сады ухоженным дворикам в замке матери. Можно было подумать, что это сделало из неё выносливого и практичного ребенка. Но ничто не может быть дальше от истины, чем это предположение. Она, по-видимому, постоянно подвергала себя опасности, всегда была исцарапана и изранена, неоднократно терялась и никогда не проявляла разумной осторожности перед человеком или зверем.
Образование леди Пейшенс в большой степени исходило от неё самой. Она овладела чтением и арифметикой в раннем возрасте и с этого времени изучала каждую книгу, свиток или таблицу, которые ей попадались, с жадным и неразборчивым любопытством. Учителя расстраивались из-за её вызывающего поведения и частого отсутствия, что, впрочем, почти не влияло на её способность усваивать их уроки быстро и хорошо. Но применение этих знаний вовсе не интересовало леди Пейшенс. Её голова была полна фантазиями. Она заменяла поэзией и музыкой логику и манеры и не выказывала совсем никакого интереса к светской жизни и к искусству женского обольщения.
И тем не менее леди Пейшенс Терпеливая вышла замуж за принца, который ухаживал за ней с искренним энтузиазмом, что послужило поводом для первого серьезного скандала в его жизни.
— Встань прямо!
Я вытянулся.
— Не так! Ты похож на индюка, которого собираются зарезать. Расслабься. Нет, плечи отведи назад, не горбись. Ты всегда стоишь так, расставив ноги?
— Леди, он всего лишь мальчик. Они всегда такие. Все состоят из углов и костей. Дайте ему войти и успокоиться.