- Джиггит и мамф, господин, - сказал он.
- Этого достаточно?
- Достаточно, господин.
- Тогда остальных забей, - сказал я.
- Джиггит и мамф? - спросил Уиллибальд, все еще дрожа.
- Двадцать и пять, - сказал я. - Ян, тан, тезер, мезер, мамф. Так считают пастухи овец. Я не знаю почему. Мир полон тайн. Мне говорили, что некоторые народы верят, что трехдневный младенец считается святым.
- Не гневите Бога, господин, - сказал отец Уиллибальд, пытаясь быть строгим.
- Господь со мной, - сказал я, - чего же хочет молодой Эдвард?
- О, это самое удивительное, - с готовностью начал Уиллибальд, но осёкся после того, как я поднял руку.
Обе пастушьи собаки зарычали. Они вытянулись в струнку и смотрели на юг в сторону леса. Пошёл мокрый снег. Я посмотрел на деревья, но не увидел никакой угрозы ни среди по-зимнему чёрных ветвей, ни среди кустов остролиста.
- Волки? - спросил я пастуха.
- Не видал ни одного с тех пор, как рухнул старый мост, господин, - сказал он.
У собак вздыбилась шерсть на загривке. Пастух успокаивал их, пощелкивая своим языком, потом пронзительно свистнул, и одна из собак помчалась в сторону леса. Вторая заскулила, желая оказаться на свободе, но пастух прикрикнул, и она затихла.
Та собака, которая бежала, повернула в сторону деревьев. Это была сука, и она знала свое дело. Она прыгнула в покрытую снегом канаву, исчезла среди остролиста, неожиданно залаяла, потом вновь появилась, чтобы снова прыгнуть в канаву. На мгновение она остановилась, смотря на деревья, а затем снова побежала, и в это время стрела вылетела из тени леса. Пастух пронзительно засвистел, и сука помчалась обратно к нам, стрела упала за ее спиной, не причинив вреда.
- Разбойники, - сказал я.
- Или охотники на оленя, - сказал пастух.
- На моего оленя", - сказал я. Я всё ещё смотрел на деревья. С чего бы браконьерам пускать стрелу в собаку пастуха? Им бы следовало убежать. Может, правда, это были глупые браконьеры?
Мокрый снег шёл теперь сильнее, гонимый холодным восточным ветром. На мне был толстый меховой плащ, сапоги и лисья шапка, поэтому я не замечал холода, но Уиллибальд, одетый в рясу священника, дрожал, несмотря на шерстяной плащ и шляпу.
- Я должен доставить тебя обратно в дом, - сказал я. - В твоем возрасте не следует находиться на улице зимой.
- Я не ожидал дождя, - сказал Уиллибальд. Он казался несчастным.
- Будет снег к полудню, - сказал пастух.
- У тебя есть где-то рядом хижина? - спросил я его.