Иван. Сам знаю кого.
Черняк. Но я тоже хотел бы знать, как председатель домкома, как лицо, которому доверены ключи.
Иван. Какие тебе ключи доверены? Мне Марину Петровну!
Черняк. От квартиры. Марина Петровна, уезжая, оставила мне ключи и просила доглядеть.
Иван. Куда она уехала, мать твою! Ее не сдвинешь с ихнего барахла!
Черняк. Марина Петровна уехала в Швейцарию.
Иван. А далеко это?
Черняк. За углом. Сперва по Большой Дмитровке, затем на Варшавское шоссе, не больше трех с половиной тысяч километров.
Иван. Твое фамилие Черняк, точно? Ты меня не помнишь, часом? Я к Марине приходил как ихний муж.
Черняк. Не знал, что Марина Петровна замужем.
Иван. Я с Тамбовщины. Мы вообще гражданским браком! По-революционному! Вот мой партбилет!
Черняк посмотрел и проникся доверием.
Иван. Слушай, товарищ Черняк, пусти меня в квартиру, может, я письмо какое найду с адресом.
Черняк. Зайдем. Перекусим, плеснем на сердце?
Иван. Спасибо. Я, по правде, с самой Ивановки не жрамши!
Черняк и за ним Иван уходят в дом.
Утопая в креслах, сидят Рахманинов, Наталья Александровна, Федор Шаляпин. В стороне, приводя себя в порядок после долгого пути, сидит Марина.
Рахм. И памятник Пушкину стоит?
Марина. Куда же ему деться? Все на своем месте, Сергей Васильевич!
Шаляпин. А Василий Блаженный?
Марина. Розовеет в лучах солнца…
Шаляпин. А Минин и Пожарский?