— Могу я зайти? спросила Джесса.
— Здесь не так холодно, как было в Вирджинии, но все-таки немного морозно.
Он снял с себя пальто, и набросил ей на плечи, прежде чем она смогла отказаться.
— Пока Коул не скажет, что в комнате безопасно, мы не зайдем внутрь. Это не большой номер и думаю, его проверка, не займет больше минуты.
Она кивнула, не поворачивая головы, продолжая смотреть на горизонт Далласа. Вдалеке все мерцало, как драгоценность вне досягаемости.
— Красиво. По крайней мере, вы не лгали мне о том, что живете здесь.
Боже, они были в такой глубокой заднице в отношениях с Джессой, что вероятно никогда не выберутся из нее, и уж тем более не доберутся до сумочки со всякими примочками.
— Мы лгали лишь потому, что хотели защитить тебя от всего этого.
Она совершенно серьезно рассмеялась. Казалось, что вся ее жизнь и счастье остались позади, вместе с сыном.
— Да, вы плохо выполнили свою работу.
Он ненадолго закрыл глаза, от той боли, которая разрывала его сердце на части. Они потерпели неудачу, на каждом этапе их отношений.
— Мы не хотели, чтобы все это происходило с нами.
Она пожала плечами, продолжая смотреть на горизонт.
— Конечно, это не сравнится с тем состоянием, когда я хотела получить деньги со своего целевого фонда. Мои родители не дали мне взаймы. И сказали, что я хорошо справляюсь с тем, что делаю в своей кровати, поэтому предложили мне остаться лежать в ней и дальше. Отец предложил мне заплатить за аборт, и то лишь в том случае, если я вернусь в компанию, и буду вести себя, как подобает его дочери.
Получается, что Калеб был близок к тому, чтобы вообще не появиться на свет?
Два часа назад, он впервые увидел маленького мальчика, и сразу же полюбил его настолько, что сейчас ему катастрофически сильно хотелось почувствовать на своих руках вес маленького тельца.
Для Джессы было бы умнее прервать беременность. И она могла бы спокойно продолжить свою жизнь. Но Бурк был рад, что она этого не сделала.
— Когда-нибудь, я хотел бы встретиться с твоим отцом, — вымучил он из себя.
Она покачала головой.
— На самом деле, сейчас это уже не важно. Он никогда не изменится. Он считает, что поступает правильно. С его слов, если человек художник, то он находится в одном шаге от психически больного. Не спрашивай меня, в чем логика. Несмотря на его длинные и запутанные лекции, я до сих пор не понимаю смысла в его словах. Сначала, я предположила, что они хотят общаться со своим внуком, но нет. И меня это больше не волнует. У меня есть средства, которые оставила мне моя бабушка, и мое искусство, которое начинает приносить доход. Так что у нас с Калебом все будет хорошо. Если конечно в ближайшие пару дней, я не умру.
Бурк не мог остановить себя. Джессе конечно это не понравится, но она нуждалась в том, что он мог дать ей.
— Иди сюда.