— Мы уже обсуждали это, — сказала Джесса.
— Я хочу тебя Коул, каким бы задумчивым и грубым ты не был. Я нуждаюсь не только в насыщенности Бурка. Со мной тоже порой бывает трудно. Серьезно, это сейчас я слишком послушна и со мной просто. Но я могу быть очень упрямой. И когда я чувствую, что меня начинают загонять в угол, я начинаю брыкаться и царапаться. Я могу полностью погрузиться в работу, и совершенно забыть про окружающих меня людей. Я не совершенна. Ты сможешь справиться с этим?
— Смогу.
Бурк был так чертовски горд ею. За такой короткий промежуток времени, ей удалось так быстро заполнить собой их сердца. Сладкая, смешная и храбрая. Она была умна и талантлива, и она знала, как справиться с ними двумя. И его это так возбуждало.
— Ты уверена? спросил Коул.
Бурк смотрел на нее, и видел, как она собирается с мыслями, чтобы ответить на заданный вопрос.
— Да.
Коул заколебался, сделал глубокий вдох, затем …
— Раздевайся.
Впервые его брат показал свою власть, от которой уверенность Джессы пошатнулась. Ее руки оказались на поясе халата, нервно стягивая его.
— Не надо, милая, — проговорил Бурк.
— До сих пор, ты прекрасно справлялась с нами. Не останавливайся. Сбрось халат. Он хочет посмотреть на тебя. И я тоже. Я хочу увидеть тело, которое в ближайшее время будет принадлежать нам.
— Ты сделала свой выбор, Джесса, — сказал Коул, стоя плечом к плечу с Бурком.
— Все будет хорошо. Мы полностью контролируем ситуацию. Мы будем относиться к тебе, как к своей принцессе. И будем баловать тебя, но здесь в нашей постели, ты должна подчиняться нам.
— Дорогая, я обещаю, что тебе понравится. Мы будем заботиться о тебе. Просто доверься нам.
Дрожащими пальцами она развязала пояс халата, и он упал на пол.
У Бурка перехватило дыхание. Она была прекрасна, у нее была красивая и сочная грудь, ее кожа была идеальной. Она замерла, прикусив губу, ожидая их вердикта.
— Ты великолепна, дорогая.
Бурк не мог отвести от нее своих глаз.
— Повернись, — выдавил Коул, вращая пальцем, имитируя этим движением то, что он просил ее сделать.
Джесса глубоко вздохнула и повернулась, давая им возможность насладиться ее видом сзади.
— Боже, какая великолепная попка, — сказал Коул.