— В действительности я не совсем продала картину, администратор галереи лишь согласилась выставить ее. Боже, у меня есть картины на продажу! Она хочет, чтобы я принесла еще больше своих работ. Я не могу в это поверить. Я знаю, что пока этого слишком мало, но это только начало.
Она практически ликовала.
— Это не мало, — сказал Коул, своим глубоким голосом.
— Это колоссально. Это здорово.
— Это удивительно, Джесса. Я не могу дождаться твоей первой выставки, — сказал Бурк с огромной улыбкой на лице.
Боже, она не светилась лишь только потому, что кожа человека не позволяет этого. И теперь она была чертовски уверена, что знает, каково это светиться от счастья. Они были так добры к ней. И прошлые несколько дней, она провела, греясь в этом лучике счастья. Она отчаянно нуждаясь в этом головокружении, и молила Бога, чтобы это не заканчивалось.
Она думала о них весь день….. и всю ночь. И теперь она четко знала, что ей нужно. Они оба. Она всю жизнь ждала только их.
Ну, не совсем ждала. Просто тогда, в ее жизни, для секса не было места. Все эти годы, она пыталась угодить своим родителям, становясь идеальной студенткой. Она рано закончила среднюю школу. Поступила в институт, и слишком отличалась от своих одногруппников, потому как была слишком молода.
С момента своего приезда в Нью-Йорк, все, о чем она могла думать, так это о крыше над головой и о сытом желудке. И теперь, пришло время вступить с кем-нибудь в отношения. Да, возможно они не продлятся дольше недели, но зато она будет знать, что значит принадлежать кому-то.
— Мы должны отпраздновать, — предложил Бурк.
— Думаю, нужно потанцевать.
Коул застонал. Хоть он и не был прирожденным танцором, но ей понравилось находиться в его сильных объятиях, когда они танцевали в канун Рождества. Тогда, он вздыхал и называл себя слоном с двумя левыми ногами, но все его ворчание сошло на нет, стоило ей лишь приблизиться к нему.
— Как насчет кино? Коул практически умолял.
— Или спектакль. Я бы хотел сходить на спектакль. Видите, я могу идти на компромисс.
Она сделала большой глоток Маргариты, жалея, что сейчас в бокале не текила. Сейчас она просто нуждалась в этой жидкой храбрости.
Вместо этого она глубже втянула в себя воздух и выпалила.
— Я думаю, мы, трое, должны просто пойти и лечь в постель.
Они оба замолчали, и синхронно повернув свои головы с темными волосами, уставились на нее.
— Что ты сказала, дорогая? спросил Бурк.
Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Ты слышал меня.
— Я услышал, как ты сказала, что хочешь лечь с нами в постель.