— Мистер Артур Кросс? — спросила она.
— Совершенно верно.
— Можно с вами поговорить?
— Разумеется, — ответил Кросс, раздевая ее глазами. Чтобы он отказался пустить в дом молодую женщину!
Она вошла с неуверенным видом, и тут Кросс рассмотрел ее получше. Она была вполне молода — лет двадцать пять — тридцать — и довольно привлекательна. От нее исходил сильный запах дешевых духов; запах, с которым Кросс был отлично знаком. Одета она была в довольно поношенную шубку из кроличьего меха. Волосы были выкрашены в ярко-желтый цвет и уложены в высокую прическу, поверх которой возвышалась шляпка, состоявшая в основном из лилового газа. На лоб были выпущены три кудряшки.
— Садитесь, — вежливо предложил Кросс.
— Спасибо, — ответила девушка. — Можно и присесть.
В ее речи прорывался выговор лондонских низов. Она откинулась на спинку кресла и расстегнула шубку, под которой скрывалась пышная соблазнительная фигура. Девушка кокетливо закинула ногу на ногу и улыбнулась. Кросс обратил внимание, что рот у нее был маленький, как пуговка, но она увеличивала его щедро наложенной губной помадой.
— Прекрасная квартирка, — сказала она, с восхищением окидывая взглядом обстановку.
— Ничего, отозвался Кросс.
— Небось живется вам тут неплохо, а?
— О чем вы хотели поговорить со мной, мисс?..
— Гартон. Дорис Гартон. Я живу в Кингстоне. А работаю у Каттера — знаете магазин готового платья на Маркет стрит? Продавцом дамской одежды.
— Да? Хотите сигарету?
— Можно и сигарету.
Она вынула из лиловой сумочки зажигалку и закурила прежде, чем Кросс успел предложить ей огня.
— Неплохая зажигалочка, правда? Из Америки. Подарок одного моего приятеля.
— Вот как? — отозвался Кросс. — Послушайте, мисс Гартон, пожалуйста, объясните, зачем вы пришли. Я, конечно, весьма польщен, но… время позднее. Я собирался ложиться в постель.
— Ну и ложитесь, — выпалила девица.
— Вот это да! — сказал Кросс. — Быстрая работа! Вам что, было скучно одной?
— Если вы настаиваете, мистер Кросс, я вам объясню. Видите ли, вчера после работы я купила «Газету» и прочитала про убийство того бедного старичка, которому раскроили череп.
— Вы имеете в виду моего дядю? — спросил Кросс и опустился в кресло. Почему-то его совсем перестали интересовать ножки мисс Гартон, на которые он до этого смотрел не без удовольствия.