— Надеюсь, что высокий, это он приставил мне к затылку пистолет.
— Вам будет не так-то легко получить машину обратно.
— Да бог с ней, хотя страховая компания, наверное, думает иначе. Так вы разговаривали с тем, который остался цел?
— Да, — сказал инспектор, — и он многое мне порассказал.
— Ну и что? Вы так доверчивы, инспектор, что ему, наверное, удалось вас убедить, что это я украл у него машину.
— Нет, но он навел меня на размышления о любопытных стечениях обстоятельств. В таком деле, как наше, необъяснимые странности часто скрывают ключ к разгадке.
— Иными словами, когда вам не удается раскрыть преступление, вы создаете видимость деятельности, развлекаясь всякой посторонней чепухой.
— Можно сказать и так. Мне бросилось в глаза ваше обыкновение подбирать пассажиров на кругу в туманный вечер.
Кросс плеснул себе виски.
— Я их подбирал — дай бог памяти — два раза. Я бы не сказал, что это можно назвать «обыкновением». Убейте меня, не возьму в толк, что из всего этого вытекает. Если вам кажется странным, что я там остановился — хотя что в этом странного? — то попробуйте сами прокатиться по этому кругу в туманный вечер. И вообще, к чему вы клоните, инспектор?
— Там видно будет, мистер Кросс. Мне бы хотелось задать вам один вопрос в лоб. Как обстоят ваши финансовые дела?
— Бывает и хуже.
Джемс поднял брови.
— Никаких денежных затруднений?
— Разве я обязан вам отчитываться в своем финансовом положении?
— Мое дело спросить, — сказал Джемс, — а вы можете не отвечать.
— Я получаю от фирмы жалованье в две тысячи фунтов в год, а также приличную сумму на представительские расходы.
— А сколько вы тратите?
Кросс усмехнулся.
— Около двух тысяч и также представительские. Я не люблю копить деньги на черный день.
— У вас есть крупные долги?
— К сожалению, нет. Никто не дает в долг без обеспечения, а у меня практически нет недвижимого имущества. Лагерь для военнопленных — не то место, где можно сколотить капитал.