Кросс полностью владел собой. Вот и наступили критические минуты — нужно спешить. Он наклонился над дядей, чтобы убедиться, что тот мертв. На голове Холлисона зияла огромная рваная рана, из нее натекло много крови. Кросс осторожно переступил через лужу и прошел в гостиную. Он вытер гаечный ключ о ковер и положил его обратно в карман.
Потом Кросс сел возле телефона и набрал номер врача. Пока он дожидался соединения, взгляд его упал на бумаги, лежавшие на телефонном столике. На одной из них было что-то написано почерком Джеффри. Какая-то схема и объяснения. Заметки для лекции?
— Приемная доктора Уитворта, — раздался в трубке женский голос.
Еще один опасный момент! Кросс много раз упражнялся в том, что и как он скажет. Он заговорил высоким срывающимся тенорком:
— В доме Чарльза Холлисона, 12а по Уелфорд авеню, произошел несчастный случай. Это недалеко от вас. Пожалуйста, скажите доктору, чтобы он немедленно пришел.
— Доктора нет дома, — ответила женщина, — но я сделаю все, что нужно. 12а, Уелфорд авеню? Я знаю этот дом. Сейчас буду.
Она повесила трубку.
Кросс осторожно положил трубку на место. Перчаток он не снимал. Окинул взглядом комнату. «Спокойно, спокойно, — говорил он себе. — Такие мгновения решают все. Это — вопрос жизни и смерти». На ковре не было крови, не было следов от его ботинок. На ботинках не было пятен, на одежде тоже. Никаких улик, что он здесь был. А эти заметки Джеффри — стоит ли? Он на них не рассчитывал, но почему бы и нет? По меньшей мере они собьют следователя с толку. Он отнес страничку в прихожую и подсунул ее под мертвое тело. Еще раз переступив через лужу крови, Кросс тихо открыл дверь, постоял, прислушиваясь, быстро прошел на угол улицы, содрал чехол, скатал его и сунул в карман. Он весь был покрыт липким потом, даже рубашка прилипла к спине. Время было на исходе: операция заняла больше времени, чем он предполагал. Добрых пять минут.
Кросс подошел к автомобилю и, садясь на место, услышал конец фразы, произнесенной мужчиной, — что-то насчет дипломатического этикета. Видимо, во время его отсутствия они и не думали его обсуждать и даже не говорили о тумане.
— Ну как? — спросила девушка.
— Ни черта, — отозвался Кросс. — Извините за задержку. Не везет нам сегодня. Надо же, какая глупость — из всех домов выбрать развалину! Слышали, как я стучал в дверь? Она висит на одной петле. Потом обо что-то споткнулся и упал. Вот и получилось так долго.
Он выжал сцепление, и машина тронулась.
— Это отбило у меня охоту спрашивать дорогу.
— И это все из-за нас, — огорченно сказала девушка. — Надеюсь, вы не очень ушиблись.
— Да нет, ничего. Кости целы.
И тут, заворачивая за угол, он испытал еще один скверный момент. На углу четко красовалась табличка «Уелфорд авеню». Но его пассажиры ничего не заметили. Он облегченно перевел дух.
— Надо спросить какого-нибудь прохожего, — сказал Кросс. — А может, я сумею выбраться обратно на круг. Нам бы только попасть на нужную дорогу, и мы в два счета будем на месте. Который час? Вы очень опаздываете?
— Десять минут девятого, — сказал мужчина, вглядываясь в циферблат при свете зажигалки.
— Поймет же Джон, что в такую погоду… — проговорила девушка. — Вряд ли и другие приедут вовремя.
— Кажется, туман немного рассеивается, — сказал Кросс.
Это было не так, но могло послужить объяснением, почему он едет быстрее. Никто не возражал.
Какое блаженство — тишина! Не надо разговаривать. Он таки это сделал! Осуществил свой план! Четко и без ошибок. Его никто не видел. Он сыграл свою роль — свидетели явно настроены к нему с симпатией, Дело в шляпе! Убийство — не такая уж сложная штука!