— Ваську Табанина я хорошо знаю. В конце девяностых он получил два года за воровство. Отбыл полтора. Обычный раздолбай. Карманов приезжий?
— Да, из Москвы.
— Не встречались. Надо будет навести справки. А третий из себя что представлял?
— Его человек не видел за кустами. Даже цвет одежды он не разглядел.
— Значит, поведал вам об этом пикнике мужчина?
— Мужчина. Это я могу вам сказать. — Рыбакова добродушно усмехнулась.
— Все?
— Нет. Квасова держала в руках пластиковый стакан.
— Они бухали что ли?
— Совершенно верно.
Посохин помолчал, обдумывая только что услышанное.
— Неплохо. Очень даже неплохо.
— И это еще не все, Павел Петрович. Смотрите.
Валентина Васильевна спустилась к берегу и показала пальцем на кучку сложенных на песке ракушек.
— Ну, и что? — спросил Посохин, непонимающе глядя на Рыбакову.
— Майор, напрягите извилины!
Посохин упер руки в бока и уставился на горку моллюсков. Валентина Васильевна с ироничной улыбкой смотрела на полицейского.
— Ежиков блиндаж! — развел руками Посохин. — А я думал, что мне эти порезы на ладонях у Квасовой напоминают. Вика моя две недели тому назад ракушкой ногу рассадила. Гуляла с одноклассниками после уроков и залезла в воду. Женушка моя боится даже царапин, так что Посохину-младшую я сам перевязывал.
Наклонившись, он поднял одну из ракушек и осторожно провел пальцем по острой кромке.
— Ну, Васильевна, ну, голова! Что желаете в качестве премии?
— Хороший зеленый чай сгодится. Лучше цейлонский. И, пожалуйста, упакованный не в России.
— Будет!