— Здравствуйте, Павел! Водичка в самый раз.
— А вы загорели.
— Я купальный сезон открыла еще двадцатого мая.
— Понятно. Ну, чем займемся?
— Пойдемте я вам кое-что покажу.
— Одеваться не будете?
— Нет. Потом. Я не замерзла.
Рыбакова достала из кармана рубашки расческу и зачесала назад мокрые волосы.
— Вам идет, — сказал Посохин.
— Спасибо. Мама, когда в детстве заплетала мне косу, всегда волосы назад зачесывала. Мне тогда это жутко не нравилось. Я казалась себе самой уродливой девочкой на свете. Ужас. Переживала страшно. До сих пор в памяти сидит.
Они прошли к полянке, где в позапрошлый понедельник, по словам Алексея Смазнева, он видел Квасову вместе с тремя мужчинами.
— Здесь тридцатого вечером, накануне того дня как исчезнуть, проводила свободное время госпожа Квасова, — сказала Валентина Васильевна.
— Откуда вы знаете?
— Поведал один человек. По секрету.
— И кто этот человек?
— Неважно.
— Почему неважно? А вдруг он врет?
— Не врет. Я проверила.
— Валентина Васильевна!
— Павел, не нужно возмущаться. Я вас понимаю, но есть некоторые причины, по которым я вам его пока не могу назвать. Надеюсь, немного позже он к вам сам придет.
— Хорошо! Оставим этот вопрос на потом.
— Главное, — продолжила Рыбакова, еще раз обводя взглядом поляну, — погибшая была тут не одна. Здесь в тот вечер находились еще три человека: Аркадий Карманов, Табанин Василий и некто неизвестный.