— Что еще разузнал?
— Во-первых, мужики к ней не ходят. Бабки пенсией клялись.
— Могли и прошляпить. Она не показалась мне Белоснежкой.
— Шеф, Белоснежка, замечу, крутила роман с семью гномами одновременно, а с нашей героиней дела обстоят как раз наоборот.
— Брат Гримм, давай короче. Тебе еще отчет сегодня писать. Завтра утром он должен быть уже на столе у Карельского.
— Если в сжатом виде, то одна старушенция оказалась знакома со всей семьей Квасовых: матерью, отцом, дочкой и внучкой.
— Кстати, в завещании внучка не упоминалась. Вероятно, Квасова не сомневалась в родительских чувствах дочери.
— Согласен. Идем дальше. Эта старушенция, — Жарких поставил чашку с чаем на блюдце, достал из кармана куртки телефон и нажал несколько кнопок, — Климова Надежда Ивановна, обо всех Квасовых отзывалась положительно.
Старший лейтенант положил телефон на стол и снова взялся за чашку с чаем.
— Ты про дочку погибшей давай рассказывай. И не с полным ртом, — заметил Посохин.
— Ну, что… На машине к ней никто не приезжал, домой не подвозил — во двор к ним можно легко заехать и тачку есть где поставить. С цветами и конфетами на квартиру никто из неизвестных бабкам мужчин не приходил.
— А бывший муж ее не навещал?
— За год пару раз его видели. То, что это бывший муж старухи поняли сами, поскольку он с Елизаветой по двору гулял. Рябинникова о бывшем муже ни с кем не говорила. Даже не упоминала никогда. Но, не смотря на это, по мнению бабок, она человек довольно открытый.
— Рябинникова их не сопровождала?
— Кого? Бабок? Через дорогу, что ли?
Жарких, с удивлением глядя на Посохина, сделал большой глоток чая.
— Бывшего мужа и дочку, когда они во дворе гуляли.
— А, нет, она с ними не гуляла. Я об этом спросил, шеф. Не сочиняю. Что еще характерно, Квасова к дочери обязательно приезжала хотя бы раз в месяц и оставалась у нее дня три. Приезжала сама, и всегда на своем кроссовере.
— Как праздники проходили у них?
— Цивилизованно. Никакой громкой музыки и танцулек.
— Квасова никогда не скандалила с дочерью?
— Шеф, никого из непосредственных соседей дома не было. Ну, из тех, кто мог что-нибудь через стенку услышать. На людях вели они себя прилично. Никаких свар между ними не наблюдалось.