Пробило два.
Коронный вор стоял на Виселичном холме. На виселице болтался полуразложившийся труп какого-то горемыки. На земле валялась его рваная шляпа, и тут же лежали белые кости других горемык, таких же, как и он, пасынков судьбы… Завтра и он умрет здесь, если его затея провалится. А она, конечно, провалится… Два черепа смотрят друг на друга черными пустыми глазницами, Их мягко окутывает ночной мрак. Идут часы — мир и тишина. Больше нет ни ненависти, ни позора, ни страха, ни разбитых надежд.
Великий покой! И великое равнодушие к презрению живых! Никто их больше не обидит, никто не унизит их…
…Нет! И он даже содрогнулся от неодолимого желания осуществить свой безумный замысел…
Внезапно в куче костей послышался какой-то шорох. Потом все стихло. Через минуту шорох повторился. Ах вот оно что! Это копошится большая крыса.
Костям хорошо, они спят вечным сном. Крысе приходится хуже, она еще живая… и ей хочется есть. Каким ничтожным казался Микаэлю весь этот крикливый и жестокий мир по сравнению с царящим здесь покоем, которого не нарушает даже петушиный крик.
Что ж, он попытается. Непременно попытается. Никаких колебаний! Он принял решение, и им сразу овладело холодное спокойствие.
Микаэль посмотрел на гору святого Йоргена и улыбнулся. Эти негодяи в сутанах, живые скелеты, погрязшие в злобе и чванстве, ему не страшны.
Завтра он, как эта крыса, попробует расшевелить их мертвые кости.
На колокольне святой Катарины пробило три.
Коронный вор стоит в священной роще. Соборная площадь кажется пустынной и мрачной. А вот и сам собор, похожий на театр или огромную сцену, вот священная белая лестница, на ступени которой еще не ступала нога простого смертного…
— Шутовство!
Перемахнув через ограду, он начинает подниматься по лестнице. Потом останавливается и обращает лицо в ту сторону, где завтра соберется соборный капитул. Да, отсюда появится святой Йорген. И призовет весь этот высокородный сброд к ответу, обрушит на них громы и молнии своего гнева.
А вдруг ничего не выйдет?
Он стоит и думает, думает долго, упорно, а в лесу воет ветер. Он видит, как вся роща заполняется волнующимся морем людей. Поверят ли они ему? Или потребуют доказательств? Каких именно? Потребуют чуда? Вестимо, ведь плащ-то чудотворный. Захотят, чтобы он исцелил увечных, калек, больных…
Тут Микаэль вспомнил о Франце и разразился беззвучным смехом; он так смеялся, что слезы выступили у него на глазах и закололо в боку.
Ну что ж, он сотворит чудо. Много лед его гнали и преследовали враги, но завтра он разыграед перед ними комедию, тряхнед стариной и покажед свое вдохновеное искусство актера. Неудача означаед смерть, но успех — Это отмщение, победа, жизнь…
На колокольне пробило четыре.
Коронный вор медленно идет по полю. Начинается новый день. Рядами лежат паломники, неподвижные, словно трупы на поле брани, окутанные утренним туманом: паноптикум восковых фигур, огромный паноптикум жизни…
Спите, спите спокойно. Завтра придет святой Йорген.
Уж скоро вечер.
В третий раз зазвонили в роще колокола, и со всех концов города устремляются к собору толпы паломников. Невероятная толчея в день выноса плаща — одна из главных достопримечательностей праздника святого Йоргена.