Просыпаюсь. Мучительно долго длится время между действием кошмара и моментом, когда он, надеюсь, забудется, – и я лежу, думаю о Викторе. Такое вот обычное утро.
Я оглядываю комнату. Франклин ушел. Вещи вокруг наводят на меня тоску, они как будто демонстрируют мое жалкое существование, какая это все скукотища: пишущая машинка – ленты нету; мольберт – нет холста; книжная полка – без книжек; чек от папы; билет на самолет в Сан-Тропе, который кто-то сунул мне в ящик; записка о том, что «Родительские выходные» отменяются; новые стихи, которые я пишу, – скомканные у кровати; новый рассказ, который оставил Франклин, под названием «У Сатурна есть глаза»; полупустая бутылка красного вина (это Франклин приобрел; «Джордан», чересчур сладкое), которое мы пили вчера вечером; пепельницы; сигареты в пепельницах; размотанная кассета Боба Марли – от всего этого тоска невероятная. Я делаю попытку вернуться к кошмару. Не удается. Гляжу на винные бутылки на полу, на пустую пачку «Голуаз» (это Франклин курит; экая поза). Не могу решить – то ли за вином потянуться, то ли за сигаретами или же радио включить. В полном недоумении я выбираюсь в коридор, внизу из общей комнаты доносятся басы регги. Уже, должно быть, день, но тут до меня доходит, что времени половина пятого.
Я ухожу от Франклина. Я сказала ему прошлой ночью, перед тем как мы пошли спать.
– Ты шутишь? – спросил он.
– Нет, – ответила я.
– Накурилась? – спросил он.
– Это к делу не относится, – сказала я.
Потом мы трахались.
Я подумывал принять душ еще раз, или уложить волосы, или позвонить Шону, или подрочить, или занять себя еще чем-либо, когда услышал, как кто-то пытается зайти в номер. Я встал рядом с дверью и услышал, как моя мать и миссис Джаред о чем-то лопочут.
– О Мими, помоги же мне с этим чертовым замком, – занудила моя мать.
– Господи Иисусе, Ив, – услышал я визгливый голосок миссис Джаред. – Где посыльный?
Я подбежал к кровати, распластался на ней и сунул подушку под голову, стараясь выглядеть естественно. Выглядел я смешно и тихонечко поднялся.
– Черт подери, Мими, это не тот ключ. Попробуй открыть другой номер, – послышался приглушенный дверью, недовольный голос матери.
Она постучалась в дверь, позвала:
– Пол? Пол, ты там?
Я не знал, стоит ли что-нибудь отвечать, потом понял, что, пожалуй, стоит, и произнес:
– Да? Кто там?
– Это твоя мать, бога ради, – сказала она раздраженно. – А кого ты еще ждешь?
– Ой, – сказал я, – привет.
– Ты не мог бы помочь открыть дверь? – взмолилась она.
Я подошел к двери и повернул ручку, пытаясь ее открыть, но мать каким-то образом намудрила и заперла ее снаружи.
– Мама?