— Я просто хотел… Поговорить хотел… Просто в новостях один психолог сказал.
— Что сказал?
— Что вы уже не люди… — Серега шмыгнул носом.
Получилось как-то жалобно. Неправильно получилось. По Наташкиному «лицу» пробежали серо-голубые блики, похожие и непохожие на буквы в готическом стиле. Они немного похороводили сами по себе и составились в какое-то предложение, слова которого были знакомы, но прочитать их было невозможно из-за скорости вращения.
— А ты прав, я сама виновата! — Казалось, Наташка щелкнула потайным рубильником, и буквы исчезли.
Осталось знакомое лицо. Немного злое, немного сухое и задумчивое. — Знаешь что… Я сейчас тебе одну вещь расскажу, только ты не говори никому, ладно?
Серега кивнул.
— Пусть все думают, что это не я уже, а «Планировщик» мною командует. Так даже проще. Пусть думают, что я тупая, хуже биоробота. А все остальные умные. Ходят на работу, которую им из жалости дали, «компьютеры обслуживают» — флаг им в руки! Пусть каждый день по три часа убивают на мысли о том, что завтра надеть. Пусть вечерами сидят в кафешках и пересказывают друг дружке сериалы. Ты тоже хочешь стать таким «умником»?
— Я просто… — Наташкина нога сильно дернулась и не дала договорить.
— Маска им не нравится. «Планировщик» им виноват. А если я не хочу всю жизнь думать только про тряпки и сериалы?
— Наташ, а ты выключила сейчас эту… маску? — Сергей недоверчиво смотрел на то, как в уголках ее глаз задрожали крупные светлые капли.
— Не выключила и не собираюсь! — она провела руками по лицу, и на этот раз ладошки стали мокрыми. — Ты понимаешь, что благодаря «Планировщику» я на 74 процента знаю свое будущее с расписанием до минуты. Ты понимаешь, что мне не приходится тратить время на то, чтобы выбирать себе платье по утрам или часами придумывать, что бы это приготовить завтра на ужин.
— А «Морда» зачем?
— Затем, чтобы не тратить время на идиотские разговоры. Встретишь кого-нибудь, и начинается: «Как дела? Отличная погода, правда! Ты смотрела вчера 458-ю серию?» На такие вопросы моя, как ты говоришь, «Морда» отвечает лучше меня самой. И пусть отвечает. Пусть моя «Морда» с их мордами разговаривает. Чем их натуральные морды лучше моей? Ничем, не лучше. Моя даже дешевле обошлась. Ты догадываешься, вообще, сколько я за это время на косметике сэкономила?
— Этот, который в новостях, — Серега кивнул головой в непонятном направлении, — говорил, что такие, как ты, разучились смеяться. Совсем разучились.
— Совсем дурак, — передразнила Наташка. — Неужели ты не понимаешь, что 74 процента твоей жизни занимают никому не нужные ритуальные действия? Льстивые улыбки, пожелания здоровья тем, кому хочется муравьев в штаны напускать, разговоры пустые, мысли бытовые… Так что это большой вопрос: кто разучился быть человеком. Неужели не хочется плюнуть на этот фальшивый театр и отдать свое время чему-то на стоящему? Жить своими мыслями не хочется? Подумать о чем-то действительно важном неохота?
— О чем? — ляпнул Серега и тут же пожалел о сказанном.
Похоже, Наташка не на шутку разозлилась. По маске пошли оранжево-черные тигриные полосы, глаза на мгновение стали пустыми, после чего наполнились ярким, молочно-белым свечением.
— А вот не твое дело, балбес малолетний. — Наташка протянула руку в сторону охранной кнопки, дотронулась до нее, но нажимать не стала, потому что торопилась сказать что-то невнятное, но наболевшее. — Ты кто такой, чтобы меня судить? Ты, кроме футбола своего, знаешь в этой жизни хоть что-нибудь? Любил кого-нибудь?
Серега хотел крикнуть в ответ, что до сих пор любит. И даже очень. И даже если у нее на лице «Морда», а в голове — расписание. Не получилось. Наташкина нога очень сильно дергалась, да и сама сестра, приблизив свою тигриную маску вплотную к монитору, почти кричала:
— Ты на себя посмотри! Умный ты? Из-за дурацкой новости за один час настоящим вором сделался! У бабушки шину больничную украл, у меня ногу… Что еще украдешь?
— Это я не воровал, это я в школе, в костюмерной, взял на время. Потом верну. — Серега виновато спрятал под стол головной убор индейского вождя. Сорок восемь перьев американского орла, синтетические, понятное дело, но с виду — как настоящие.