Толпа забила всю площадь, и теперь машинам не вырваться из этого плена. А у них совсем не оставалось времени. Еще пару минут, и всеооо! Эти ублюдки улетят!
— Эй, Коплент! Саманта Коплент! — заорал он, увидев вдали знакомую челку и руку с микрофоном, который она даже сейчас умудрялась подсовывать людям. — Коп-лееееент! Саманта Коплент! — все кричал он, пытаясь пробиться сквозь людской поток.
Она-то ему и нужна! Джон сам видел вертолет с белой надписью на зеленом округлом борту:
Саманта, наконец, услышала призыв. Пару раз подпрыгнув, она увидела спешащего к ней Джона Маклейна, у которого хотела получить интервью, а услышала лишь три слова: «Иди к такой-то матери».
— Хей! — крикнула она и помахала рукой. — Я здесь!
Никогда ему еще не давали столько времени в эфире!
Ричард был счастлив. Он говорил и говорил, упиваясь своей значимостью. Простой репортер, которому каждый мог заткнуть рот, в центре внимания всей страны.
Перед унитазом, на котором восседал Торберг, висело зеркало, и он внимательно всматривался в свое лицо, придавая ему то угрожающее, то саркастическое выражение.
— И все мы, фактически, являемся, заложниками террористов, Мне не особенно нравится сейчас находиться в воздухе. И совсем не хочется отдавать свою жизнь и талант, — здесь он встряхнул головой, как бы отбрасывая назад волосы, — ради желаний каких-то сумасшедших людей. — Ричард выдержал трагическую паузу. Он медленно поднялся и встал во весь рост. — Может быть, это мой последний репортаж.
— Ты прав, Дик, — услышал он и свалился от сильного удара.
Холли быстро объяснила Кэт, что происходит, и девушка ни секунды не колеблясь, согласилась сделать все, что предлагала «потрясающая леди». Она открыла служебным ключом дверь туалета и, когда этот хлыщ, урод, идиот ненормальный вещал на всю страну: «МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО МОЙ ПОСЛЕДНИЙ РЕПОРТАЖ», Холли ткнула в него шок ером соседки, от которого «маленькая собачка хромала неделю».
Выпученные глаза тупо пялились в какую-то точку на стене.
Растеряв свое величие, Торберг, скрючившись, сидел у подножия унитаза, выронив из онемевшей руки трубку. Вторая рука, с диктофоном, уютно покоилась на сливном бачке.
Торберг почему-то замолчал. В студии на мгновение повисла пауза и, еще не соображая, что же произошло, (может, самолет потерпел катастрофу), главный редактор «Ночных новостей» закричал в трубку:
— Дик! Ты где, Дик?! Где ты сейчас?
— Валяется в, сортире, в обнимку с унитазом, — ответил женский голос. Потом на секунду снова наступило молчание, и тот же голос добавил: — Передача окончена.
Полковник Стюарт и генерал Эсперансо отдыхали в салоне самолета. Внизу суетились люди, проезжали автокары, шли последние приготовления я полету.
— А этот Маклейн — крепкий орешек, — задумчиво проговорил Эсперансо. — Жаль, что он не был в вашей команде, полковник.
— Теперь он будет служить в другом полку, — Стюарт ухмыльнулся. — Да, этот ублюдок чуть не сорвал нам операцию…
В этот момент запищал зуммер.
— Полковник, подъехала машина, — отрапортовал Гарри Краун.
— Отлично. Открыть ворота, — приказал Стюарт и улыбнулся генералу. — Все по расписанию. Работаем по часам.