— Подождите-ка. Отойдите. Вы мне мешаете, — и задвинул девушку в угол, а сам, забравшись на бортики, тянувшиеся в метре над полом, стал толкать крышку, расположенную на потолке, пытаясь открыть люк.
— Вы хотите сделать из лифта тюрьму? — Саманта никак не могла понять, что делает этот парень. — Что происходит в аэропорту? Стреляют, бегают! — он уже распахнул люк и высунул наружу голову. — Послушайте, Маклейн. Скажите хотя бы два слова.
Джон подтянулся на руках.
— Пожалуйста. Пошла к матери.
— Спасибо, — девушка усмехнулась и даже не сдула челку, которая снова упала на глаза. — Но я это уже слышала от полковника Стюарта.
— Стюарт? — Маклейн замер. — Господи! Ну конечно! Так вот кто это был! Мать его!
Поздравляю, Джонни-бой, ты влез в настоящее дерьмо, да еще и в самом глубоком месте.
Перед его взором возник импозантный блондин с аскетичным лицом. «Я выступал по телевизору», — сказал он. Точно. За неделю до Рождества полковник давал интервью газете «Вашингтон Пост», в котором жутко ругал «красную заразу» и защищал генерала Эсперансо! Теперь понятно, почему этот голос показался ему знакомым.
— Что? Что вы говорите? Вы с ним знакомы? — Саманта пыталась получить ответы на свои вопросы у нижней половины полицейского, так как верхняя уже протиснулась наружу. — Что вы делаете?
— Тихо, — зашипел Маклейн и вытащил вторую половину своего тела на крышу кабины, — я это уже делал. На прошлое Рождество.
Люк захлопнулся, и девушка осталась в одиночестве. В ту же секунду лифт дрогнул и быстро пошел вниз…
Дверцы распахнулись, и перед ней возникли двое полицейских.
— Привет, — приветливо сказала журналистка.
Лица у мужчин вытянулись, челюсти отвисли, и они завертели головами. Саманте стало смешно. Она едва затолкала внутрь рвущийся на волю смех.
— А где второй-то пассажир? — Наверное, потерялся по дороге, — голос прозвучал весело, в глазах прыгали чертики. Оттопырив нижнюю губу, Саманта дунула изо всех сил, и челка победно взлетела над высоким лбом.
Она легко шагнула вперед, оставив за спиной оторопевших блюстителей порядка, которые тут же вошли в опустевший лифт, шаря глазами по всем щелям, ничего не соображая, как будто этот второй мог раствориться в воздухе, мать его!
— У нас есть автономная система дальней связи, — Сол Барни стоял в центре диспетчерской перед картой аэропорта. Справа и слева, внимательно слушая его, застыли Дрюдо и капитан Лорензо. — Но самолеты настолько близко, что она не поможет, — глаза главного инженера подозрительно блестели. Он чувствовал, что бессилен что-либо предпринять.
— Если мы не свяжемся с ними за полчаса, то все, кто сейчас кружит над нами, потерпят катастрофу, — сказал начальник диспетчерской, глядя перед собой.
— Надо наладить аварийную связь. Я сейчас же вызову своих ребят, и они вас проводят в аппаратный зал, — Лорензо старался хоть как-то загладить вину. В конце концов, откуда он мог знать, что здесь орудует настоящая банда, а не какие-нибудь мелкие жулики.
Дрюдо кивнул. Внешне он оставался спокоен. Ему даже думать было страшно о том, что будет, если это им не удастся. Как сказал тот полицейский из Лос-Анджелеса: «Здесь, сейчас может произойти такая катастрофа, которой вы в жизни не видели.» Страшно поверить, но очень может быть, офицер Маклейн. Очень может быть.
Цепляясь за толстые жгуты электрокабеля, он спустился в лабиринты машинного зала.
Здесь все напоминало подземное царство какого-нибудь дракона. Грохот и лязг работающих агрегатов впивался в уши. Огромные трубопроводы шипели, выпуская пар, тускло поблескивая в бледных лучах светильников. Низкие потолки нависали над головой, прижимая к бетонному полу.