В кармане он нашел бумажник жертвы. Колебался, не решаясь его открыть, словно боясь, что обнаружит там привет с того света. Но в бумажнике оказалось только несколько банкнотов, всего около десяти тысяч франков, какие-то просроченные купоны тотализатора, билеты государственной лотереи и клочок смятой бумаги. Никаких следов, говоривших хоть что-то о личности владельца. Франсуа, все более озабоченный, разровнял скомканный клочок бумаги. На нем был виден написанный карандашом адрес: улица Дамремон, 44. Адрес Виктора Шазеля. И все.
Оставался пакет продолговатой формы, толщиной сантиметра полтора, обернутый в коричневую бумагу. Франсуа развязал шнурок, развернул обертку и ошеломленно уставился на банкноты.
Там было десять пачек, в каждой десять банкнотов по десять тысяч франков. Миллион.
Пальцы его непроизвольно разжались. Видел, как содержимое пакета падает на пол и рассыпается, как карты в пасьянсе. Миллион…
— Франсуа, ты готов? — крикнула Джульетта из своей комнаты. — Опоздаешь!
Собрав деньги, он сложил их вдвое, сделав пакет намного меньше, и вместе с бумажником своей анонимной жертвы сунул в карман.
«Мог это быть вор? Или взломщик? Он явно боялся, что может попасться, отсюда отсутствие каких бы то ни было документов. Но когда я шел за ним, он ни разу не обернулся… Сделай он это, я увидел бы его лицо и никогда…»
— Завтрак готов! — крикнула Жанна.
Франсуа поправил прическу и вошел в столовую. Дядюшка Август, в пижаме, накладывал конфитюр на огромный ломоть хлеба. При виде входящего мужа племянницы промямлил что-то в знак приветствия. Франсуа, наклонившись, поцеловал старика в лоб. Такая необычная ласка безумно обрадовала старца.
Появилась Джульетта в легком неглиже. С волосами, собранными в конский хвост, она выглядела прелестно. В руке держала развернутый номер «Фигаро».
— Привет, Франсуа. Доброе утро, дядюшка.
Поцеловав Франсуа, села на свое обычное место, поставив перед собой стакан с соком. Глядя в газету, заметила:
— Я вчера после обеда беседовала с Шазелем и потому не смогла зайти к тебе. Какой ты неловкий, Франсуа! Смотри, всю меня забрызгал!
Франсуа, извинившись, поднял упавшую ложечку и спрятал лицо за чашкой кофе. Под столом нервно тер колено о колено. Джульетта перевернула лист.
— Ну-ну! Готье разнес очередной спектакль! На этой неделе не написал ни одной положительной рецензии. Не иначе печень мучила… Да, мы говорили с твоим шефом о тебе.
Решительно отложила газету и укоризненно взглянула на мужа.
— Почему ты мне ничего не сказал, Франсуа? Ведь прекрасно знал, что рано или поздно я все равно узнаю правду!
Франсуа, испытывая страшные душевные муки, силился сохранить равнодушную мину. Неужели она обо всем догадалась?
— Видишь, мой дорогой, тебе следовало мне все рассказать, а не ставить в неловкое положение. Шазель мне сказал, что отказал тебе в повышении, потому что упали доходы агентства, но это еще не его последнее слово. Знай он, как всерьез ты все это воспримешь, постарался бы подать это в другой форме. В глубине души он человек чуткий!
— А что… что он, собственно, тебе сказал? — спросил Франсуа.
— Повторил то же, что говорил и тебе, что доходы агентства слишком низкие и в связи с этим не может дать тебе повышения немедленно, но после возвращения компаньонов наверняка будет принято решение в твою пользу. Вот и все. И не было причин две недели ходить как в воду опущенный, мой милый!
«Да, папаша Шазель разыграл все как по нотам! Кто бы мог подумать? Какая деликатность с его стороны! Значит, все, что он тогда мне наговорил, было только уловкой, чтобы запугать меня и заставить лучше работать… Дерьмо!»