В большом зале агентства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агентства, просматривал почту. Шазель еще не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.
В интеркоме задребезжал голос секретарши.
— Месье Малле, звонят месье Шазелю. Вы будете говорить?
— Соедините.
Взял трубку. У собеседника был какой-то неопределенный акцент.
— Алло? Это месье Шазель?
— Месье Шазеля нет, у телефона Франсуа Малле. Чем могу служить?
Собеседник как будто колебался.
— А… а месье Шазель сегодня будет?
— Должен быть.
— В таком случае я позвоню позднее… Нельзя ли мне узнать его домашний номер?
— А можно узнать, кто говорит? — Франсуа взял ручку.
Трубку повесили. Малле, пожав плечами, сделал то же самое. Какой-то чудак или приезжий. Инструкции были строгими: ни в коем случае не давать домашних телефонов сотрудников агентства.
Тут кто-то постучал по стеклу. Подняв глаза, увидел одного из художников.
— Входите…
Вошел Мишель Каст, расстелил на столе рулон бумаги. Франсуа поудобнее откинулся в кресле, со знанием дела оценивая рисунок.
— Гм, неплохо, — заметил он, — только, быть может, слишком старательно прописано в деталях. Нужно подать первым планом то, что хочешь подчеркнуть. Например, ногу этой женщины.
Каст внимательно слушал замечания. Лицо его прояснилось.
— Вы правы, сейчас переделаю.
Достав уголек, он несколькими штрихами что-то исправил на листе, тут же показав Малле результаты.
Теперь на первом плане доминировала женская нога, чуть согнутая в колене.
— Отлично, — похвалил Малле, — теперь сделай это в два цвета, и клиент будет в восторге.