На столике стояла большая стеклянная банка, накрытая тяжелым камнем. Свернувшись кольцом и приподняв голову, пыталась найти щель между камнем и краем банки змея.
Я растерялся: слишком необычен был подарок.
— Змей почему-то недолюбливают, хотя эти создания приносят людям громадную пользу. Яд является одним из самых дорогих и дефицитных лекарств. В последние годы в нашей стране змей взяли под охрану, а в ряде мест даже стали создавать змеиные заповедники, — бодрым голосом лектора объяснял я своему семейству, тесной кучкой стоящему далеко в стороне, и как мне показалось, не без ехидства наблюдавшему за мной.
Твердо зная, что змея — друг человека, я все-таки с величайшей осторожностью подошел к банке. Под ней лежала четвертинка бумаги.
«Уважаемый товарищ! В знак величайшей признательности за ваши заслуги в деле охраны животного мира Ильмен примите наш скромный дар. Но только не вздумайте выбросить! Это милое и изящное существо нам еще будет нужно. До встречи».
Показал записку жене, она передала ее дочери, та — бабушке, и, наконец, бабушка снова вручила ее мне. Ясности не прибавилось.
Жена, пронзив меня уничтожающим взглядом, гордо проследовала в дом, за ней гуськом потянулись остальные. Я и мой «скромный дар» остались одни.
Это был великолепный, редко встречающийся у нас на Урале экземпляр змеи, около 70 сантиметров длиной, какого-то красновато-бурого цвета. Плоская, с совершенно круглыми зрачками голова. Две короткие темные полосы от круглых немигающих глаз уходили к шее. По всей спине две полосы таких же пятен, сходящих на нет почти у самого хвоста. Гладкая, с синеватым отливом брюшка, змея была просто красавицей.
Все попытки накормить пленницу были тщетны. Она не принимала ни слепней, ни мух, ни комаров. Зная, что любимая пища змей — мелкие грызуны и ящерицы, я уже готов был идти охотиться, как вдруг послышалось тарахтение мотора. К дому подкатил автофургон. На кузове было написано «ЧСТ». Из кабины вылез бойкий молодой человек в берете и темных очках, оказавшийся знакомым мне режиссером Челябинской студии телевидения. Оказывается, для передачи «Малахитовая шкатулка» необходимо было отснять несколько кадров со змеей, поэтому-то они и поймали эту красавицу.
После обеда появилось солнце, и можно было продолжать съемки. Змея оказалась на редкость хорошей актрисой. Ловкая и быстрая, она отлично «позировала» на камнях, ползала по стволу сосны и обвивалась вокруг палки, подолгу удерживаясь на ней. В отличие от неповоротливого и неуклюжего ужа, змея эта была просто эквилибристкой. Стоило ее только взять за хвост, как она сильно и энергично извивалась и поднимала голову до самой руки. И, что удивительно, она не только никого не укусила, но даже и не попыталась причинить людям вред.
В благодарность за это мы тут же отпустили ее на волю. Блеснув на солнце, наша «артистка» проворно уползла в траву, и ни один стебелек не выдал ее движения.
Потом узнали, что это была медянка — неядовитая змея, обитающая в горно-лесной зоне Челябинской области и обладающая кротким и покладистым нравом. Кстати, медянка — единственная неядовитая змея наших мест с гладкими, лишенными каких-либо признаков ребристости, чешуйками.
Приближался весенний праздник «День птиц», отмечаемый ежегодно школьниками нашей страны. Готовились к встрече пернатых друзей и юннаты Ильменского заповедника. В столярной мастерской кипела работа. Ребята усердно мастерили скворечники, дуплянки, синичники. Чтобы в гнездовьях не было щелей, в ход были пущены пакля и глина.
Наконец наступил апрель. Южные, открытые склоны Ильменских гор освободились от снежного покрова. У железнодорожного полотна на старых березах грелись на солнцепеке первые грачи. Вот-вот должны были прилететь скворцы.
По опушкам на старых деревьях ребята развесили скворечники, а в глубине леса — синичники. Самый красивый из скворечников (с балкончиком) повесили на старую березу напротив музея. Вскоре почти все гнездовья были заселены скворцами, большими синицами, мухоловками-пеструшками. Позднее свободные скворечники заняли вертишейки, горихвостки и стрижи. Лишь у одного скворечника с балкончиком, птиц не было видно. Каждое утро я посматривал на старую березу и удивленно пожимал плечами.
Как-то в конце мая я пришел в музей раньше обычного. Было чудесное утро. Из-за леса поднималось солнце, освещая золотистую кору старых сосен. Я бродил меж кустарников кизильника, слушая редкие голоса птиц. Многим птицам теперь было уже не до песен — надо было прокормить ненасытных птенцов. Лишь задорная песня зяблика да однообразная песенка пеночки-теньковки по-прежнему нарушали тишину леса.
Я шел лесной дорожкой к музею, когда возле березы с загадочным скворечником заметил белку. Зверек поспешно перебежал через дорогу и скрылся в густых зарослях кустарника. За кустарником стояли стройные лиственницы. Вскоре на одном из деревьев я заметил карабкающуюся вверх белку. На лиственнице висел незанятый птицами скворечник. Добравшись до него, зверек юркнул в леток и скрылся внутри. Меня это заинтересовало. Подбежав к дереву, не спуская глаз с летка, выжидаю. Вскоре в нем показалась беличья головка. Каково же было мое изумление, когда в зубах у белки я увидел рыжеватую мышь. Передо мной теперь была не белка-грызун, а белка-хищница. Быстро по стволу она скрылась со своей жертвой в кустарнике.
…Прошло недели две. И вот, оказавшись как-то возле знакомой старой березы, я глянул на наш скворечник с балкончиком. Что же я увидел?! Рядом с ним мирно грелись на солнышке три рыженьких бельчонка.
Все стало ясно. Птицы не заняли наш скворечник только потому, что его облюбовала для своего семейства белка.
Когда я пришел на работу, раздался звонок. В телефонной трубке послышался женский голос.
— Извините. Дело в том, что к нам в институт ребята привезли какого-то зверька, но наш зоолог в командировке. Что делать со зверьком не знаем. Может быть, вы его заберете? Он сейчас на квартире у нашей технички…