— Если это раскроется, я потеряю работу,— ответила она.
— Я никому не скажу.
— Карр кого-то скрывает в доме,— выговорила она.
— Держит взаперти? — спросил Селби.— Как пленника?
— Не совсем так.
— Откуда вы знаете, что он кого-то скрывает?
— В доме есть несколько комнат, куда никто не может войти.
— Понятно,— сказал Селби.
— Иногда, когда он на работе, я готовлю туда еду.
— Вы хотите сказать, что готовите пищу не только для хозяина, но и для кого-то другого?
— Да.
— Для кого?
— Не знаю. Но вот уже несколько дней я приношу все в кабинет. Он говорит, что очень голоден. Но ест он больше, чем может съесть один человек.
— А вы разве не входите в кабинет для уборки?
— При нем я убираю две комнаты. Одна из комнат возле ванной всегда заперта. Он предупредил, чтобы я не заходила туда. Пару раз я слышала, что там кто-то двигался.
— И сейчас этот человек там?
— Нет. Комната открыта.
— Открыта? — изумленно переспросил Селби, пытаясь привести свои мысли в порядок,
— Да. Вечером к нам заходил начальник полиции. Он хотел войти в дом. Карр посмеялся над ним, сказал, чтобы он сперва принес ордер, и пригрозил, что сам подаст на него в суд за диффамацию,
— Что же сделал начальник полиции?—спросил Селби.
— Он попытался пустить пыль в глаза. Но у него ничего не вышло. Карр издевался над ним, как над маленьким ребенком, а потом начальник ушел.
— И после этого Карр пошел и открыл дверь?