Макеевна (сердито). Не говори, кавалеров полный дом. То ни одного, а то сразу парами.
Лида. Соли. Кто такие?
Макеевна. Да ну, какие там кавалеры?! Без их забот полон рот. У тебя дело ко мне или просто зашла? У Арефьевых, говорят, какая-то пропажа страшная. Ничего не слышала?
Лида. Нет. У нас папиросы кто-то стибрил, вот это точно. И кто — не поймешь. Лежали на столе и не стало. Как сквозь землю двадцать пачек.
Макеевна. А говорят, ОМОН хотят Арефьевы вызвать или уже вызвали…
Лида. Господи, что у них красть? Две ложки с пустой плошкой? А кто говорит?
Макеевна. Колька, дядь Коля твой и говорит.
Лида. Ты где его видала?
Макеевна. А бежал тут… Не сказал куда.
Лида. В какую сторону бежал-то?
Макеевна. Э-э, вот туда, к морю.
Лида. Откуда-то штаны знакомые. Недавно видела, на ком — не помню. Чьи штаны-то?
Макеевна. И не знаю даже. На кустах лежали. Гляжу, хорошие еще штаны, с дырой только. Из-за дыры, наверное, выкинули. Вот, зашила. Буду в их на огороде копаться.
Лида. Я знаешь чё к тебе зашла?
Макеевна. Нет.
Лида. Тут у вас в околотке никто печь новую не кладет, не ремонтирует?
Макеевна. Зачем тебе?
Лида. Кирпичи тают у ворот, как снег. Сёдня во двор перекидаем, но кто-то же это делает. А вчера и папиросы прямо из дому украли. Совсем обнаглел народ. А что, ты говоришь, у Арефьевых пропало?
Макеевна. Я ничего не говорю. Колька твой, дядь Коля сказал.
Лида. А что — не сказал?
Макеевна. Сама спроси его. Или дядь Саню.
Лида. И Саня куда-то подевался. Не знаю куда.