Николай. Куда я их? Купила, значит, пользуйся! И не самооскорбляйся! Какая ты воровка? Все по уму было сделано. Хочешь, могу вообще бесплатно последние простить? Баста! (Сунул в руки Макеевны последний кирпич.) Считай, что мы в расчете!
Макеевна. Говорю, не нужны мне твои кирпичи. (Бросила кирпич в сарай, захлопнула дверь, прошла к крыльцу, села на ступеньку.) Удавлюсь лучше, чем наговоры терпеть.
Николай (присев на корточки рядом). Тю — у! Я лучше, думаешь? Мне-то по твоим выводам сто раз надо удавиться. (Словно делясь тайной.) Вчера ночью двадцать пачек папирос за пазуху, и в подпол!
Макеевна. Ой!
Николай. Ну! Украл к едрене — фене!
Макеевна. Из магазина?
Николай. Ххэ! В ём лет сто курева нет!
Макеевна. А с верблюдом, на пачке который?
Николай. Камал? Этот абрак горбатый враз на баланс посадит! Со своего стола заграбастал двадцать пачек и бегом в подпол.
Макеевна. У себя украл?
Николай (помолчав). Во, кино: у себя берешь, а будто чужое тягаешь. Вообще-то, счас везде так получается.
За воротами послышался крик Лиды: «Маке-ев-на! Откро-ой!» Николай пулей скрывается в сарайчике.
Голос Лиды. Маке-евна-а!
Николай (выглянув). Посижу тут… Не выдавай меня. (Скрывается.)
Макеевна (подбежав к сарайчику, пытается открыть дверь). Э! Э! Обалдели?! В прятки негде играть, дом осадили? А ну, вылезай! Не хватало, чтоб бабы мне из-за вас головомойку устроили!
Николай (из-за двери). Отвлеки ее… В дом заведи, я и выскочу.
Входит Лида.
Лида. Дома? Слава те Господи. Макевна, подержи калитку — воду занесу.
Макеевна. А ты чего с водой?
Лида. На колодец ваш ходила.
Макеевна и Лида уходят со двора, а на крыльцо тихонько выходит Саня. Из сарайчика, крадучись, появляется Николай. Увидев друг друга, бросились на свои места. Возвращаются Лида и Макеевна. Лида несет на коромысле ведра, полные воды, ставит их в центре двора.
Ффу, умоталась. (Садится на крыльцо рядом с брюками Сани.) Чё это у тебя? Шитье какое? Хочу сёдня баньку истопить, да колодезной голову ополоснуть. Батюшки! (Рассматривая брюки.) Никак ухажера завела? Кто ж такой?