Но тут свежая красная струйка потекла по его лбу, перешла на нос. Фиш вытер кровь бумажной салфеткой.
– Мистер Фиш… – начала Джанис.
– Я должен поспать, остаюсь здесь Ничего, перенесу. Советую вам последовать моему примеру, утром надо иметь ясную голову. Встретимся в восемь тридцать. Все понятно?
– Но…
– Джанис, – решительно вмешался Дункан, – вызови такси. Пол прав, сейчас нам нечего делать.
В такси Дункан начал дрожать. Обняв его, Джанис спросила:
– В чем дело, милый?
– Ничего. Реакция на случившееся. Я в порядке. Мне нужен стаканчик спиртного и теплая постель. Все нормально.
Всю дорогу до его дома она продолжала обнимать его.
– У тебя над входом не горит свет, – пожаловалась она.
– Извини, надо сказать хозяйке дома. Она должна заменять перегоревшие лампочки. Мне–то они не нужны.
– Извини, я забыла.
– Ничего. Зато сейчас мы в одинаковом положении. Держи меня за руку, я буду твоими глазами.
Дома он налил виски в два стакана. Джанис выпила, прильнула к нему, ища защиты. – Я боюсь, Дункан. Не хочу ехать домой. Дункан чувствовал на своем лице ее горячее дыхание. Он страстно, почти отчаянно поцеловал ее. Он попытался освободиться, но она не отпускала его, требуя еще поцелуев.
– Где у тебя спальня? – прошептала Джанис.
– Не уверен, что там есть свет.
– Неважно, – сказала она, потеревшись носом о его шею. – Нам не понадобится свет.
Набрав номер в четвертый раз, Джанис долго держала трубку у уха. – Не отвечает, – сказала она.
– Мне это не нравится, – из своего кабинета откликнулся Дункан. Джанис звонила по телефону, стоявшему на рабочем столе Нади. Двери между кабинетами были раскрыты.
– Обычно она приходила на работу вовремя? – спросила она.
– Всегда вовремя, ни разу не болела. Мне это совсем не нравится. – А как она с Томсом… Не ссорилась?
– Кто? Надя? По–моему, она ни с кем не ссорилась, добрая душа. Мне даже казалось, что она нравится Томсу. Наверное, она нравилась всем мужчинам, все–таки симпатичная девушка.