Гуров. Понимаю.
Анна. Удачно, не правда ли?
Гуров. Что ты этим хочешь сказать?
Анна. Больница, именно сейчас. Это сама судьба! Вы меня проводите?
Гуров. Когда твой поезд?
Анна. В половине восьмого.
Гуров. Разумеется, я тебя провожу.
Анна. Так будет лучше, правда?
Гуров (в купе, деловито). Очень неплохо. Мягкая постель. Теплое купе. Чемоданы наверху. А где шляпная коробка? (Анна поднимает воображаемую коробку.) Отлично. Ялта может спать на коврике. Смотри, кофейник и круассаны. Если среди ночи тебе расхочется в твое Парголово… ты правда это не выдумала?
Анна. Что?
Гуров. Парголово?
Анна. Я там живу.
Гуров. Допустим. В любом случае это в Италии, так что ты едешь в обратную сторону.
Анна. Это в пяти верстах к северу от Петербурга.
Гуров. Прошу прощения, но это в трех верстах к югу от Рима. Приедешь — увидишь. Одним словом, если среди ночи ты передумаешь ехать в Италию, дерни за этот шнур и…
Анна. Дайте я погляжу на вас еще раз. (Пауза.) Не целуйте меня, ради бога. Мы больше не увидимся.
Гуров. Анна…
Анна. Но я всегда буду любить вас.
Гуров. И я буду всегда…
Анна. Шшш. Не надо признаний. Нам не следовало вовсе встречаться, но так уж случилось, и теперь прежнюю жизнь не вернешь. Слышите, второй гонг! Иди, Митя. (Он подается к ней.) Нет, нет, дорогой! Я тебя умоляю. Прощай. (Отворачивается.)
Гуров. Вечер был холодный, платформа быстро опустела, но я не мог уйти, пока поезд не скрылся из глаз. Вы замечали, как медленно разгоняется курьерский? Я забыл дома перчатки, и руки у меня озябли. Да и ноги тоже. Осень! Курортный сезон закончился.
Было такое чувство, будто только что проснулся после сладкого забытья. Еще одно похождение. Или, лучше сказать, легкое приключение. С чудной попутчицей. Вдвойне приятное, оттого что оно вовремя закончилось… без осложнений и всего такого. Идеальный вариант.