— Это шипкача, добрый дух. Помогать будет, однако, тугныгаков отгонять.
— Кого?
— Тугныгаков, злых духов.
Дмитрий взвесил в руке ставшую теплой фигурку, положил в карман на груди, поклонился (благодарить за такой подарок не полагалось по местным поверьям) и дернул за кожаный поясок, заменявший узду. Олень послушно тронулся с места.
Никто Дмитрия не провожал. Барыги уехали, ажиотаж с обменом и торговлей спал, жители стойбища разошлись по домам. Лишь стайки детей продолжали суетиться то там, то здесь, изредка появляясь у яранги Миргачана.
Дмитрий оглянулся на краю поселка, но шамана не увидел. «Духовный наставник» стойбища не любил долгих прощаний и скрылся в своем жилище. Зато появился откуда-то тот самый мужчина в камуфляже, которого избили менялы. Он догнал Дмитрия с непокрытой головой, исподлобья глянул на оленя, на путешественника, на море.
— Я знаю, что ты ищешь. — Голос у незнакомца был тонкий, гортанный, необычный. — Могу показать дорогу.
— Это интересно, — сказал Дмитрий хладнокровно. — Мне казалось, я сам не знаю, куда иду и что ищу.
— Ты ищешь Рамль. Я знаю дорогу.
Дмитрий подобрался, ощупал недоверчивым взглядом темное лицо незнакомца, разукрашенное синяками и царапинами, не похожее ни на лицо тунгуса, ни на лицо русского, ни на «лицо кавказской национальности». Снова пришло ощущение, что у мужика не два глаза, а четыре.
— Откуда вам известно… о Рамле?
Губы незнакомца исказила усмешка.
— Это неважно. Ты хочешь найти крепость?
— Хочу, — подумав, ответил Дмитрий.
— Я отведу тебя. Ты помог мне, я помогу тебе. Но идти надо быстро.
— Почему?
— Они могут вернуться.
Дмитрий понял, что речь идет о барыгах, избивших собеседника.
— За что они вас били?
Та же кривая ухмылка.
— Кто-то украл у них банку кофе, подумали, что это я.
— Понятно. А откуда вам все-таки известно о Рамле?