— Почему?
— Совхозу предстоит убрать урожай на площади в сорок тысяч гектаров. Понимаете, у них уборочная кампания, а у нас…
— Ископаемое, — хмуро пробормотал профессор.
Он выпрямился и вскинул на плечо молоток.
— Вот что: я попрошу вас сейчас же пройти в лагерь и поторопить Сергей Сергеича с переездом.
Расточительный июль отгуливал последние дни. К земным рубежам подходил скуповатый август. Утром стремительное солнце выкатывалось из-за кромки леса, над лугами летел сизый туман, река несмело лепетала, и день вставал синий и прозрачный. Вечером усталое солнце падало за дальние холмы. Тогда наступала тишина и на смену синему дню приходила ночь.
Так текло время.
Экспедиция третью неделю зела раскопки. Экзотика первых лагерных дней постепенно уплотнялась в быт.
Лагерное утро начиналось торопливым чаепитием и воркотней профессора по поводу казацкой лени.
Казаки появились в лагере так. Рабочие, привезенные из города, ушли из экспедиции в совхоз. Профессор остался без землекопов. После двухдневных поисков ему удалось завербовать на работу казаков Кривушинской станицы.
Станичники просыпались в лагере позднее всех. Завтрак их затягивался до восьми часов, в час дня они обедали, а в пять вечера садились на траву и начинали раскуривать трубки. Они тщательно следили, чтобы их рабочий день не превышал установленных норм.
Переход на сдельную работу не изменил положения. Казаки работали по-прежнему вяло, так что дневная их выработка не превышала двух кубометров на человека.
Изумленная ленивым упорством станичников, Нина как-то спросила Сергей Сергеича, на чем же было основано благосостояние Прииртышского казачества, о котором она прочла несколько восторженных страниц в книге старого сибирского краеведа.
Сергей Сергеич объяснил ей, что станичники никогда не отличались прилежанием. Владея большими земельными пространствами, они сдавали землю российским переселенцам, безбедная их жизнь покоилась на труде арендаторов.
После разговора с Сергей Сергеичем Нина приступила к одному из казаков.
— Скажите, — спросила она, — Кривушинский совхоз вашу землю забрал или какую-нибудь другую?
— Нет, — ответил ей казак, — та земля от века не пахалась, та земля богова…
— Значит, совхоз развернулся на вековой залежи?
— Так точно, — подтвердил казак, — совхоз сидит на Диком поле.
Разговор был прерван профессором, который зачем-то позвал Нину.
Ночью Нина услышала негромкий говор. Выглянув из палатки, Нина увидела казаков. Они растянулись вокруг костра, глядя в сторону огней, которые шли по направлению к лагерю. По-видимому, это была одна из тракторных бригад совхоза.
Но дойдя до лагеря, огни свернули налево и стали удаляться. Они шли по косой линии, напоминая флотилию судов, развернутую для боя.