— Черт меня побери, Хоган, — мечтательно рассмеялся Криспин, — я и не подозревал, что эти «корноухие» притащат меня к тебе. Честно говоря, я и не надеялся, что мы свидимся снова. Но ты, похоже, зря время не терял с той ночи в Пенрите.
И он повернул голову, чтобы получше разглядеть ирландца.
— Ты едешь в Лондон? — спросил Хоган вместо ответа.
— Откуда тебе это известно?
— О, мне известно гораздо больше! Я даже могу сказать тебе, по какому адресу ты едешь и с какой целью. Ты направляешься в трактир «Якорь» на улице Темзы за новостями о твоем сыне, который, по утверждению Джозефа Ашберна, жив.
Криспин выпрямился на стуле, глядя на ирландца со смесью недоверия и изумления.
— Ты хорошо осведомлен, джентльмен из Парламента.
— По этому вопросу я осведомился гораздо лучше тебя, — спокойно продолжал ирландец. — Хочешь знать, кто в действительности проживает в трактире «Якорь»? — Хоган сделал паузу, как будто ожидая ответа, затем невозмутимым тоном сам ответил на свой вопрос:
— Полковник Прайд!
Какое-то мгновение это имя не вызывало никаких ассоциаций у Криспина.
— И что это за птица, полковник Прайд? Хоган был явно разочарован.
— Некий влиятельный и мстительный член Парламента, чьего сына ты убил в Ворчестере.
На этот раз удар понал в цель, и Криспин сел прямо. Его лицо потемнело.
— Черт меня побери, уж не хочешь ли ты сказать, что Джозеф Ашберн хочет меня обманом передать в его руки?
— Ты сам это сказал.
— Но…
Криспин замолчал. Его лицо посерело. Он откинулся на стул и прямо взглянул на Хогана.
— Но мой сын, Хоган, мой сын? — Его голос дрожал. — О, милосердный Бог! — крикнул он внезапно. — Чья это дьявольская работа? — Его губы побелели, он не мог унять дрожь в руках. Затем он произнес угрюмым безнадежным тоном:
— Хоган, я убью его за это. Я идиот, слепой, жалостливый идиот!
— Подожди, Крис, — произнес Хоган, кладя свою руку на плечо Криспина. — Не все, что он сказал, — ложь. Джозеф Ашберн действительно хотел предательским путем заманить тебя в руки полковника Прайда, но с той гарантией, что ты все узнаешь о своем сыне. Это был обман, но в нем была и доля правды. Твой сын действительно жив, и в трактире «Якорь» ты бы действительно получил сведения о нем. Но ты бы узнал их слишком поздно, чтобы воспользоваться ими.
Делая отчаянную попытку взять себя в руки, Криспин воскликнул необычно дрожащим голосом:
— Хоган, не мучай меня! Что ты действительно знаешь?
Ирландец достал письмо Ашберна.
— Мои люди патрулируют дороги в поисках одного мятежника, разыскиваемого Парламентом. Нам стало известно, что он направляется в Харвич, очевидно в надежде достать судно и бежать во Францию, поэтому мы решили поджидать его здесь. Три часа назад патруль задержал молодого человека, который был не в состоянии удостоверить свою личность, и поэтому его доставили ко мне. Он вез письмо от Джозефа Ашберна к полковнику Прайду. Тот факт, что он назвался чужим именем и постоянно порывался уехать, возбудил во мне подозрения, и я решил проверить содержание этого письма. И, возможно, ты будешь за это каждую ночь возносить благодарные молитвы Богу, Крис.
— Этим молодым человеком был Кеннет Стюарт?
— Да, это был он.
— Чертов мальчишка… — начал Криспин, но сдержался. — Нет, нет. Мне не за что проклинать его. Я принес ему достаточно горя и не вправе гневаться на него за то, что он хотел отплатить мне тем же.
— Юноша, — продолжал Хоган, — мог и сам не подозревать о содержании послания, которое он вез в Лондон. Позволь мне зачитать его, тогда многое сразу выяснится.