— Всенепременно.
Ровантини как раз вошёл в правый карман сцены.
— А где Людвиг? Где вы все вообще шляетесь?
Нефе резко повернулся и схватил стоявшего рядом человека за фалды.
— Ваша музыка, господин Гельмут, теперь несравненно лучше и тем не менее. Нет, лишь двоим будет позволено взять клавесин. Эй, Франц, не вздумай опозорить меня. А ну-ка марш на сцену! — Тут он вдруг в ужасе замер. — Дьявольщина, в этой суете я забыл ноты.
На сцене Ровантини уже отвесил глубокий поклон в сторону княжеской ложи, положил скрипку на клавесин, набросил перевязь со шпагой и вновь взял в руки свой инструмент. Для настройки он сыграл ноту ля и обернулся.
— Людвиг...
— Да? — Мальчик вызывающе выпятил толстые губы. — Господин Нефе забыл ноты в церкви. А мы ведь уже играли с тобой сонату.
— Ты что, всерьёз полагаешь, что достаточно двух-трёх раз, и соната Тартини...
Перед глазами Людвига заклубился туман, полосой разделяя реальный и иллюзорный миры. Он вдруг словно почувствовал прикосновение «гения будущего», и в тот же миг туман рассеялся и в небе засверкали золотые звёзды.
— Тартини? — недоумённо спросил он. — А кто это?
— Ты шутишь, Людвиг? — прошептал Ровантини.
— Начинаем? Только ещё один вопрос. Соната соль минор, не так ли?
— Людвиг?..
Он взметнул руками над клавишами.
— Внимание! Теперь...
И он взял первый аккорд.
— Превосходно! Превосходно! Ровантини! Я восхищен вами!
Курфюрст подошёл к барьеру ложи и жестом призвал публику аплодировать. Однако начавшаяся было овация тут же смолкла, ибо на сцену вышла исполняющая роль «гения будущего» Фридерика Флиттнер. Она приблизилась к бюсту и в нерешительности остановилась.
Видимо, граф Бельдербуш поручил ей сымпровизировать роль, а потому она застыла в раздумье. Сам канцлер, ранее внезапно покинувший ложу, теперь вышел из-за кулис и поощрительно улыбнулся.
Наконец она решилась и опустилась перед Ровантини на колени.
— Именем нашего всемилостивейшего повелителя...