— Что тебе здесь надо, чертёнок?
— Хочу батюшке кое-что передать.
— И ради этого ты залез в пасть ко льву? Ну, хорошо. Твой отец где-то там...
Он неуверенно ткнул пальцем вглубь двора и тут же сам побежал туда.
С шумом покатились камни, посыпалась штукатурка, и кто-то закричал:
— Врача! Скорее! Приведите врача!
Вытащенный из-под обрушившегося обломка стены надворный советник фон Бройнинг довольно быстро пришёл в себя. Веки его дрожали, лицо было покрыто коркой запёкшейся крови и штукатуркой. Но голос звучал по-прежнему повелительно. Не терпящим возражений тоном он спросил:
— А где остальные?
— Но первым мы откопали вас, господин надворный советник.
— Тогда пусть никто не бежит за врачом. Нам здесь каждая рука нужна. Ну-ка, прислоните меня к стене и быстро назад. Ищите левее, как можно левее. Да-да, дальше, вон там. Они где-то под развалинами.
Когда последний из его людей скрылся за углом, он громко застонал и снова потерял сознание.
Очнулся он оттого, что маленький мальчик робко дёргал его за камзол. Увидев устремлённый на него взгляд, Людвиг испуганно отскочил назад.
— Чего ты так испугался? Не бойся, подойди поближе.
Людвиг сорвал с головы шапочку и осторожно приблизился к надворному советнику.
— Ты гляди-ка, а мы ведь знакомы, не так ли? Не так давно ты сидел на моём плече. Ты ведь Людвиг ван Бетховен?
— Так точно, господин надворный советник.
— Ну, зачем так официально. Тебе следовало бы поиграть с моими детьми.
Мальчик недоверчиво взглянул на него:
— Но многие дети не хотят играть со мной. Ведь я урод.
— Мои дети будут играть с тобой, дурачок. — На покрытом запёкшейся кровью лбу господина Бройнинга отчётливо обозначились глубокие складки. — Извини, я назвал тебя дурачком, а ты ведь, насколько я слышал, превосходный пианист. Знаешь, где мы живём?
— В доме с каменной шляпой священника над дверью.
— Верно, и ты можешь при случае навестить моих детей. Людвиг...