— Извини, ты не оставляешь мне выхода, — сказал он, всаживая мне в бедро иглу.
Я успел увидеть руку, вытаскивающую шприц-тюбик, потом его уходящую спину и, прежде чем свет погас, лицо нашего водителя-мулата, который подхватывал меня на руки.
5
Я возвращался к жизни частями. Сначала вернулось сознание — сознание того, что у меня есть голова, поскольку что-то ведь гудело. Но было темно. Я задался этим вопросом — почему же темно? — и попробовал открыть глаза. Это помогло: возник внешний мир в виде заполнившего все дневного света и одного зрительного образа — потолка. Белый потолок может быть повсюду, и, надумав теперь понять, где я нахожусь, я повернул голову. И сразу узнал это место. Это была комната, где мы с Раджем вели тайные переговоры, только мы сидели на пуфах у стола, а сейчас я лежал на диване у стены.
Я попробовал сесть, и это тоже мне удалось. В памяти смутно возникла восточная история про человека, который засунул голову в большой кувшин и вытащить ее уже не смог. Это я был таким человеком: голова налилась тяжестью, и каждый удар пульса гулко отдавался у меня в ушах.
Теперь хорошо бы встать. Поручень дивана подвернулся кстати, но потом руку все равно придется оторвать. Так, стоим? Стоим. Чуть качнуло, но не беда — стоим. А если правую ногу переставить вперед? Есть. Теперь левую? И это получилось. Пара шажков — и вот спасительная ручка двери. Чуть передохнем. И откроем дверь.
В коридоре меня заметил один из многочисленных анонимных подростков и побежал в магазин. Вместо него появился Радж. Приближаясь, он не переставал осматривать меня с удовлетворенным видом, как сделал бы хирург, который лишь вчера пришил мне нижние конечности.
— Очнулся? — спросил он.
— Да, но еще не полностью. Тело здесь, а душа пока где-то в другом месте.
Язык, похоже, тоже — я говорил, как будто у меня во рту была пара камешков.
— Ты не скачи пока, пойдем приляжешь, — сказал Радж, обнимая меня и бережно уводя обратно в комнату. — Я не был уверен, что именно тебе вкололи, и подстраховался. Ну, то есть если бы я был уверен, что тебя просто усыпили, можно было ничего не делать. Но я боялся, что тебе вкололи что-то фатальное. Химической лаборатории у меня нет, в больницу, я подумал, ты бы поехать не захотел, в общем, я сделал тебе пару уколов. Короче, тебе сейчас хуже, чем если бы я тебе ничего не вколол, но если бы я этого не сделал, думая, что ничего страшного, а это был бы яд…
— Я понял, понял, — закричал я. Не хватало мне в моем состоянии еще распутывать сложносочиненные мысли. — Ты сделал хуже, думая, что делаешь лучше.
— Но если бы я не сделал хуже, а тот человек сделал бы совсем плохо, то у меня бы сейчас на руках был труп.
— Слава богу, объяснились, — заключил я, выскальзывая из рук Раджа обратно на диван и уставляясь взором в пол.
— Тебе ничего крепкого сейчас не надо, — сказал Радж, зная меня и опережая мою мысль.
— А крепкий чай? — предположил я, догоняя его мысль.
— Умница, сейчас принесут.
От чая голова моя действительно немного прочистилась. Часы показывали десять минут второго — я был в отключке пару часов. Мне была возвращена волшебная гарнитура, принесен мой запасной айфон с перекачанными на него программами и доставлена целая пачка новых расшифровок. Радж любезно предложил мне работать на месте.
Самым интересным был разговор Осборна с его начальником. Тембр голоса в расшифровке не указывался, но, судя по номеру, это был тот же человек, которого я дважды принимал за женщину.
Сначала Осборн довольно подробно доложил о происшествии. Снайпер действительно стрелял с самого верха восточной трибуны «Челси». Первая пуля попала Осборну в шею случайно — он в момент выстрела просто сделал шаг вперед. Вторую пулю — Осборн говорил об этом скупо, но выходило именно так — он уже ловил сам. На нем был кевларовый жилет, который должен был защитить их обоих.
— Тогда почему наш друг смог уйти? — недовольно спросил шеф Осборна.
— От второго выстрела я упал, и у меня из шеи кровь хлестала. — Тон Осборна был корректным, но и чуть свысока — предназначенным человеку, в которого никогда не стреляли. — Спасибо, кто-то сбегал в машину за аптечкой, я до скорой помощи вообще мог не дожить.