Она рассмеялась горловым провоцирующим смехом.
— Это вас не касается, месье детектив.
И потом уже серьезно:
— Не нужно понимать буквально все то, что было сказано в начале нашей встречи. Многие желали смерти, и это правда, Жану Дравилю, но это вовсе ничего не значит. Люди с легкостью говорят: «Чтобы он сдох…», но не становятся от этого убийцами.
— Никогда не знаешь, что заставляет стать убийцей, — возразил Клид. — Я знал достаточно людей, к которым мысль об убийстве пришла самым глупым образом.
— Как вы сказали?
— Да, — повторил Клид, — глупым образом. — Это пришло к ним как… колики. Один раз появившаяся мысль не позволяет от нее избавиться. Она вклинивается в мозг и поглощает. «Это необходимо», — твердит она, — «это неизбежно», — повторяет вновь и вновь. Некоторые сдаются очень быстро. Другие нет. Я, может быть, удивлю вас, но те, кто больше размышляют до, самые несчастные. Совершенного преступления не существует. В самых совершенных рассуждениях всегда найдется вещь, которая погубит преступника.
— Может быть, они просто перестраховываются, — как бы размышляя, заметила Клодетта Жема.
— В основном, да. Слишком заботятся о мелочах. Это наводит полицию на размышления. А когда шпик начинает чувствовать что-то неудобоваримое, это плохой признак для противника.
— Мне хотелось бы вам верить. — Она открыто посмотрела на него, лукаво улыбаясь, ямочка на ее подбородке отчетливо вырисовывалась. — Я должна понять, что ваш визит связан с таким чувством?
Она встала, позволив Клиду не следовать ее примеру. Наполнила стаканы, не переставая улыбаться. Ситуация забавляла ее. Она протянула стакан Клиду, поднесла свой к губам и залпом осушила его. Тотчас же вернулась к дивану и расположилась на нем.
Клид пил медленно. Он позволил ей расправить складки кимоно. Когда ткань скрыла ее ноги, он поднялся и приблизился к ней. Она все еще улыбалась, но теперь улыбка была иной. В ее взгляде прыгали шаловливые чертики.
— Нет, — ответил Клид, — я не шпик, и мой желудок в порядке. Я с самого начала сказал вам, что пришел с единственной целью: получить кое-какие сведения.
Она видела, что глазами он поискал место рядом с ней, на диване, и подвинула ноги. Он сел, поблагодарив ее взглядом.
— Разве я вас не достаточно проинформировала, как вы выражаетесь? Что еще вас беспокоит?
— Ну что ж, итак, — начал Клид, стараясь выглядеть безразличным. — Я…
И вдруг он в досаде запнулся. Лицо Клодетты Жема неудержимо привлекало его, и он стал спрашивать себя, можно ли обнять ее. Казалось, она прочла его мысли и слегка отвернула голову. Он подождал, пока прилив крови пройдет.
— Итак, — сказала она почти резко, — я вас слушаю!
— Я не так уж верю в виновность хромого, — доверительно сообщил Клид. — Это может быть он, а может и кто-то другой. Такая мысль пришла мне во время беседы с вами.
— Так я могу вас наводить на мысль, надо же! — воскликнула Клодетта Жема.
Взгляд Клида стал суровее.
— Да. И даже больше, чем я мог предполагать, — сказал он изменившимся голосом.