Гирт присел на подлокотник кресла напротив Расмы.
– И вообще, что это были за деньги?
– Часть гонорара. Недавно в Москве у Юриса вышла научная брошюра.
– Но почему он привез такую сумму сюда?
– Думали потратить ее на разные хозяйственные дела. К окнам нижнего этажа собирались приделать ставни. И потом, насколько я знаю, мы еще не расплатились с мастером, который тут работал летом… Да, Юрис еще хотел купить у соседей старинный сундук.
Рандер задумчиво кивнул, внимательно посмотрел Расме в глаза и в который раз поразился их светлой голубизне, столь разительно контрастирующей с темными от природы волосами. Однако эта ясная голубизна вовсе не помогала понимать, что чувствует и думает эта женщина… Не отводя взгляда, он спросил:
– Почему, обнаружив исчезновение денег, вы воскликнули: «Этого не может быть!»?
По лицу Расмы пробежало смущение, но в следующий миг она уже совладала с ним.
– Почему?… Мне было трудно представить – да я и сейчас еще не могу до конца в это поверить, – что Юриса кто–то мог бы… Из–за этих нескольких сотен.
– А из–за чего, вы допускаете, мог бы? – немедленно спросил Гирт.
Расма чуть заметно покраснела, посмотрела на Рандера и ответила просто:
– Не знаю.
После короткого молчания Гирт сказал:
– Ну ладно… Как вы думаете, кто из гостей знал, что Юрис получил гонорар?
Она слегка пожала плечами:
– Трудно сказать. Большинство, наверное, знало. Товарищи по работе – Зирап, Калвейт… Мне кажется, что знали также и супруги Улас. – Немного погодя она добавила: – И, по всей вероятности, Ирена тоже.
Рандера несколько удивил тон, каким Расма произнесла последние слова, – ему почудился в нем скрытый сарказм. Он подождал немного, однако хозяйка больше ничего не сказала, и Гирт спросил:
– Кто поднимался сегодня вечером в спальню?
– Насколько мне известно, – Дина. Может, и Алберт. Затрудняюсь сказать.
– Ладно, оставим это пока. К своему огорчению, я должен задать вам еще несколько вопросов. Припомните, вы не замечали последнее время за Юрисом каких–нибудь странностей? К примеру, вел себя не так, как обычно, или, скажем, был взволнован, чем–то обеспокоен?
– Я понимаю, – Расма задумалась. – Нет, ничего подобного припомнить не могу. Мне кажется, что он был таким, как всегда. Допустим, чуть более взвинчен, но это, на мой взгляд, из–за сегодняшнего праздника. Понимаете, все эти приготовления, спешка и… так далее.
– Да, ясно. У Юриса были враги?