Так говорил учитель праведности, мы же все слушали слово его.
И оно шло по Молдавии победно, и ряды наши полнились и ширились…
… словно воды Днестра в наводнение…
Учитель говорил, мы же внимали, и Бог любовно глядел на нас сверху.
Мы получим Сион и новая земля будет раем для избранных — молдаван.
Исход наш из рабства близок.
Так говорил Учитель.
И заря веры нашей разгоралась.
— В чем смысл наших мучений? — спросил Серафим Ботезату и занес кирку над известняком.
— Мы перевоспитываемся? — предположил кто–то из заключенных.
— Мы приносим пользу Родине, — сказал кто–то под смех остальных.
— Мы страдаем, — ответил третий под одобрительное молчание страдальцев.
— Друзья мои, — сказал Ботезату, — сейчас я слышал вас, но слышал я на самом делен не вас…
— Кого же ты слышал? — спросили Ботезату.
— Я слышал Гордыню, — ответил он сурово.
— Только очень гордый человек считает, что его мучения заслуживают внимания Бога, — сказал Ботезату.
— Я слышал Презрение, потому что только презирающий себя человек может думать, будто бы его мучения не стоят никакой жалости со стороны Бога, — сказал Ботезату.
— Я слышал, наконец, Глупость, — сказал Ботезату с улыбкой, — потому что мы все знаем, как низка производительность труда раба…
Заключенные дружно покивали. Все они в самом деле старались сделать как можно меньше, при всяком удобном случае уклоняясь от работы. Это среди заключенных называлось «услужить Родине».
— Так в чем же смысл наших мучений? — спросил Сахарняну.
— Твоих мучений? — спросил Ботезату живо.
— Ты говоришь о тех мучениях, которые испытываешь оттого, что не можешь прямо сейчас доложить начальнику обо всем, что я говорю? — спросил он, улыбаясь.